Червонопиский, сергей васильевич. Началось все с трагедии — Не понял человек восточной мудрости

В судьбе Сергея Васильевича Червонопиского есть параллели с героем «Повести о настоящем человеке» Алексеем Мересьевым — ампутация обеих ног после тяжелого ранения, сомнения медиков в возможности не то что вести полноценную активную жизнь, но даже самостоятельно передвигаться, и очередная победа — над собой и пессимистами.
Выпускник Рязанского воздушно-десантного училища, 22-летний старший лейтенант Червонопиский попал в Афганистан с первого дня ввода туда советских войск, был первым комендантом Кабульского аэропорта, командиром парашютно-десантной роты.

Сегодня генерал-майор Червонопиский — личность, известная не только в Украине, но и за ее пределами благодаря своей активной жизненной позиции. Практически всю жизнь он посвятил борьбе за социальные права "афганцев" и людей с особыми потребностями.

Из общественно-политического и государственного опыта Сергея Васильевича — депутатство в Верховном Совете СССР, куда в 1989 году он прошел самовыдвиженцем, что даже для тех перестроечных времен было редкостью. С 1991 г. он — глава Украинского союза ветеранов Афганистана, возглавлял Государственный комитет Украины по делам ветеранов. Он гость очередной пресс-конференции в Журналистском фонде Украины:

— Сергей Васильевич, поговорим немного о вас. Вот вы вернулись с войны…

— Привезли… на носилках. Я чудом остался жив, когда наша боевая машина десанта на мине подорвалась. Только ноги "чикнуло". С тех пор отмечаю два дня рождения… Многие не верили, что я вообще встану — очень высокая ампутация. Предрекали, что я на базаре буду на пиво просить. В практике очень мало людей есть, которые с такой ампутацией ходят… А я, видите, с одной палочкой.

— Какие чувства тогда испытывали, в 24 года оставшись без обеих ног? Были отчаяние, депрессия?

— Вы знаете, нет. Конечно, помогла поддержка родных, жена моя будущая каждые выходные из Черкасс приезжала. Я был уверен в себе. Матери тогда говорил: мама, не переживай, ты еще будешь мной гордиться.

— Потом женились, у вас родилось двое детей: сын и дочка. Как складываются отношения с детьми?

— Хорошо, дружно. Сын в этом году академию МВД окончил. Недавно вместе овладели аквалангами, вдвоем пошли под воду. Вадим у меня в 10 лет был чемпионом Черкасской области по плаванию в своей возрастной категории. Вместе на охоту, на рыбалку. Я без этого жизни не мыслю и детей приучил. Дочь, Дарина, еще учится в университете.

— Вы стали основателем «афганского» движения в Украине. А как родилась идея создать Всеукраинскую ветеранскую организацию?

— Честно говоря, в первый раз такая мысль пришла, когда на протезном заводе лифтер у матери троячку потребовал, чтобы меня на носилках поднять… Я для себя тогда решил: надо держаться вместе, иначе пропадем.

В 1989 г. мы создали Союз воинов-интернационалистов Украины. Кстати, это была первая украинская общественная организация, созданная и зарегистрированная без ведома Москвы. Главной ее целью стала социальная защита прежних воинов-"афганцев", ветеранов других войн, увековечение памяти погибших и патриотическое воспитание молодежи. Союз реально помогает инвалидам войны и семьям погибших. Оплачиваем операции, учим в вузах детей-сирот. Деньги на это зарабатываем сами. Организовали протезные мастерские, которые используют передовые технологии и оборудование. В Одессе успешно работает реабилитационный центр, где ежегодно оздоравливаются около 400 ветеранов и членов их семей.

— Не секрет, что отношение в массах к участию советских войск в войне в Афганистане никогда не было однозначным. Встречают ли сейчас «афганцы» понимание своих проблем у государства?

— Отношение людей к афганской войне и к ее участникам менялось в нашей стране несколько раз. Поначалу — в конце 70-х — все было секретно, и даже на могилах запрещалось писать, что погиб в Афганистане. Потом, в начале 80-х, вдруг решили нас прославлять. К сожалению, в период развития демократии поначалу пошло какое-то оплевывание "афганцев", нас пытались сделать убийцами, вроде мы сами, по своей воле туда поехали… Пришлось бороться за свою солдатскую честь. И сейчас в Украине "афганцев" оценивают как солдат, честно выполнивших свой долг. Об этом свидетельствует и следующий факт: ни в России, ни в Беларуси нет такого количества памятников погибшим "афганцам", как в Украине.

В то же время и сегодня попытки забыть Афган на государственном уровне, к сожалению, продолжаются. Иногда приходится слышать старую фразу на новый лад: "Украина в Афганистане не воевала", за которой игнорирование судьбы ребят, не по своей воле и вине отдавших на той войне здоровье. Более 30 тысяч из них не имеют до сих пор собственного жилья. Не выполняются и нормы закона насчет трудоустройства "афганцев". Мы не подпадаем под закон об особых заслугах, а наши боевые ордена предлагают считать наградами мирного времени!

Раньше к нашим нуждам хоть немного прислушивались, потому что был Госкомитет по делам ветеранов. Теперь он ликвидирован.

Ну разве это не позор, что матери погибших в Афганистане получают доплаты по 29 гривен в месяц? Разве не позор — 180 гривен пенсии инвалиду войны первой группы, у которого нет ни стажа, ни выслуги (а откуда им взяться, если в армию призвали в 18 лет)? Напомню, что афганскую войну прошли более 160 тысяч ребят из Украины. У каждого шестого ныне живущего "афганца" — инвалидность.

Ветераны-"афганцы" — это еще достаточно молодые люди в возрасте 35-50 лет, которые борются за социальную востребованность и которые многим могут дать фору по умению "зацепиться" за жизнь.

Наш союз стратегически определил для себя политическим партнером Соцпартию и вместе с социалистами намерен серьезно бороться за возможность решать проблемы своих собратьев.

— Коль уж вы затронули партийную тему, чем продиктовано ваше решение о вступлении в Социалистическую партию и соответствующая рекомендация всем бывшим членам партии «СВИЧА»?

— Партия "СВИЧА" всегда декларировала свою левоцентристскую направленность. То есть социалисты близки нам идеологически. Поэтому 42 тысячи членов украинской партии справедливости "СВИЧА" вступили уже в Соцпартию.

Кроме того, привлекает нас в СПУ реальная объединительная, если можно так сказать, идея. Считаю, что это именно та партия, которая способна "сшить" страну. Это близко нам, ведь в среде "афганцев" нет так называемой региональной конфронтации, где бы они ни жили — во Львове или Севастополе. Мы понимаем: время строить, а не разрушать.

И, само собой, мы будем делать все, чтобы впредь стали невозможными любые войны. Кстати, мы с самого начала выступали против введения наших войск в Ирак. Те, кто сам смотрел в глаза смерти и видел смерть друзей, особенно ценят человеческую жизнь.

— А о чем вспоминают бывшие «афганцы», вернувшиеся с войны, собираясь вместе спустя много лет?

— Когда мы собираемся вместе, то о войне вслух как-то говорить не принято — моветон вроде. Но многие ребята именно там познали настоящую дружбу, братство, поддержку, которые были между нами. И поэтому "афганские" песни всех берут за душу, и война эта снится по ночам всем нам. И мне она снится, и я в этих снах — не на протезах, а на своих собственных ногах.

— Вы удостоены многих высоких званий, наград, орденов и медалей. Какую награду вы считаете для себя самой ценной?

— То, что в моей роте в Афганистане не погиб ни один солдат. Были раненые, госпитализированные от упадка сил, но не убитые. Это было самое награжденное подразделение, при этом не потерявшее ни одного бойца. И для меня, как командира, это самая большая награда.

С войной покончили мы счеты?

Председатель Украинского Союза ветеранов Афганистана генерал-майор Сергей ЧЕРВОНОПИСКИЙ: «Своих друзей, которые подрывались на минах, мальчикам приходилось собирать по кускам и складывать в два пакета, чтобы по весу одинаковы были»

20 лет назад из Афганистана были выведены последние советские воинские части

На кладбищах почти всех городов нашей страны — целые аллеи с надписями на могильных плитах: «Погиб при выполнении служебного долга». Указывать, что «погиб в Афганистане», запрещалось. За 10 лет боевых действий погибли 3360 жителей Украины, 72 пропали без вести или попали в плен. Раненными из Афгана вернулись около восьми тысяч человек, инвалидами — почти пять тысяч... 20 лет назад был создан Украинский Союз ветеранов Афганистана — должен же кто-то начистоту разговаривать с властью... Ныне УСВА представляет интересы более 200 тысяч «афганцев», а также ветеранов военных конфликтов в других странах. Главой Союза уже в четвертый раз избран его основатель — генерал-майор, доктор политологии Сергей Червонопиский, который со своей войны вернулся без обеих ног. Он 27 лет ходит на протезах, но упорно продолжает воевать — уже за права и социальную защиту своих собратьев.

«Я НИСКОЛЬКО НЕ РАСКАИВАЮСЬ В ТОМ, ЧТО ГОВОРИЛ САХАРОВУ»

— Сергей Васильевич, когда я говорю: «Червонопиский», в ответ слышу: «А-а, это тот, кто на первом съезде народных депутатов СССР выступил против академика Сахарова». Поэт Евгений Евтушенко недавно рассказал в интервью «Бульвару Гордона», что это по вашей инициативе захлопывали Андрея Дмитриевича...

— Гм... Да, было такое. А если точнее, то я вступил с ним в жестокую полемику.

— Но почему?

— Я прочитал тогда в «Комсомольской правде» высказывание Сахарова о том, что Советская Армия стала сверхаморальной и использует боевые вертолеты для уничтожения в Афганистане своих солдат, оказавшихся в окружении, чтобы те не попали в плен... Это было серьезное заявление, и я выступил против него с резкой критикой. Сахаров сослался на публикацию в одной канадской газете, но позже все-таки признал, что ему подсунули дезинформацию.

Те, кто называл себя демократами, очень возмутились: дескать, Червонопиский такой плохой, на самого Андрея Дмитриевича посмел голос поднять, обидел его... Однако после окончания афганской войны 20 лет прошло, уже все самые сокровенные тайны Советского Союза раскрыты, а ни одного факта, подтверждающего правоту академика, так и не обнародовано. Думаю, своей активностью, шараханьем в крайности Сахаров в последние годы жизни замаливал грехи как создатель ужасного монстра — водородной бомбы.

Тогда же на нападки в мой адрес, особенно со стороны женщин, я отвечал вопросом: «Скажите, ваш сын способен хладнокровно уничтожить своих?». И все говорили: «Нет, мой не смог бы...». — «А почему же вы думаете, что сын моей матери может такое сделать?». Столкнулся даже с грязными намеками, что, выступив против Сахарова, я исполнял спецзаказ консерваторов-коммунистов, пообещавших мне спецпротезы. Сначала взбесился, но отошел и отмахнулся... Просто к тому времени я прочно стоял на трибуне на протезах, между прочим, нашего мастера — фронтовика с Подола Анатолия Васильевича Юрченко.

Кстати, о протезах. Меня ведь пробовали «переобуть» американские мастера. Но обратно из США пришлось лететь в своих «валенках»... А сейчас уже поднятые с помощью нашей афганской организации предприятия поставили «на ноги» и своих, и молдавских, да уже и российских братьев, вернувшихся с войны инвалидами. Это, между прочим, экономия очень больших средств для страны.

Что касается Сахарова... Жизнь подтвердила полностью мою правоту. Полностью! Я нисколько не раскаиваюсь в том, что тогда говорил (вздыхает).

— А как вы оказались на том историческом съезде?

— На съезд меня избрали депутатом от комсомола — в то время я работал первым секретарем Черкасского горкома ЛКСМУ. Кандидатов было более 200 человек, я по количеству набранных баллов занял третье место...

— Как сами считаете, почему выросли таким правильным и безапелляционным?

— У Высоцкого есть песня со словами: «Значит, нужные книги ты в детстве читал...».

— Ничего себе совпали! Вот же у меня дальше намечено: «Если, путь прорубая отцовским мечом, ты соленые слезы на ус намотал, если в жарком бою испытал, что почем, значит, нужные книги ты в детстве читал...». Круто, однако! Или вы в шпаргалку мою подглядели?

— (Хохочет). Как всякий мальчишка...

— А меч действительно был отцовским?

— Ну, конечно. Отец у меня военный. Еще мальчиком, во время Великой Отечественной, был партизаном (в том отряде, кстати, где воевал знаменитый Иван Калашник). Ему не позволил стать генералом один «прокол» в биографии: он из семьи раскулаченных. Опять-таки вот рядом со мной Самир Асанов сидит. С его народом, с крымскими татарами, советская власть тоже поступила несправедливо. Тем не менее есть вещи, через которые переступаешь.

Социалистическая система себя в основах не дискредитировала, другое дело, что вожди КПСС довели ее до ручки, развалили. Сработал субъективный фактор. Это подтверждает хотя бы пример Китая, который начинает процветать, не сменив при этом социальный строй. Ни к чему изобретать «демократические» велосипеды на пути ко всеобщему благоденствию, надо просто правильно выстраивать экономику и внутренние отношения в государстве. Если бы не нищета, не было бы сейчас проблем на просторах СНГ. За последние 20 лет десятки тысяч людей погибли в междоусобицах, а до этого братьями были.

— Да все! И Ремарка, и Хемингуэя, и Джека Лондона, и Мопассана, и отечественную классику — все читал! Вкус к чтению привила мне мама — учительница языка и литературы. Книги о войне афганской также, но их я предпочитаю в документальном исполнении. Уж больно много в художественных вещах сказок и чернухи. Сейчас наша команда и сама много документальных и научных работ публикует.

«НА ПРОТИВОТАНКОВЫЕ МИНЫ ЕХАТЬ БЫЛО НЕЛЬЗЯ, НО Я ВЫМАТЕРИЛСЯ И ПОШЕЛ ВЫПОЛНЯТЬ ПРИКАЗ»

— В Афганистан вы попали уже офицером?

— Да. Окончил Рязанское воздушно-десантное училище... (Потом еще учился в Национальной академии внутренних дел, в докторантуре МАУ). Воевал в составе 350 полка 103-й Витебской гвардейской воздушно-десантной дивизии. Нас подняли по тревоге и бросили туда. Поставили задачу захватить аэродромы Кабула, Баграма. Поучаствовали, так сказать, в «восстановлении власти» Бабрака Кармаля, которого советские спецслужбы привезли и поставили во главе страны. Я был первым комендантом Кабульского аэропорта. Ну а потом воевал, как все...

— ...пока один бой не перевернул жизнь вверх тормашками?

— Так уж случилось. Я уже уходил на повышение — помощником начальника штаба полка, даже сдал свое подразделение... Вышли на боевые действия. Я временно выполнял функции зам командира батальона по технической части — зампотех сменился, а новый еще не приехал. И нужно было провести колонну машин с питанием, боеприпасами. Туда, на противотанковые мины, в принципе, нельзя было ехать, но... Я выматерился и пошел выполнять приказ дурака-майора, гонористого выпускника академии, пороха не нюхавшего.

Одним словом, не должен был я в том бою участвовать.

— Что это, по-вашему, рок, несчастный случай?

— (Хмыкает). Да как угодно можно назвать.

— Когда лежали в госпитале, накатывало отчаяние, терзали черные мысли?

— Знаете, нет. Я по жизни оптимист. Конечно, ранение очень тяжелое было — на том свете, считай, побывал. Фактически год провел в госпитале — лечился, адаптировался к протезам, учился на них ходить. Но я ни секунды не сомневался, что все сложится нормально: смогу ходить, буду работать!

Когда приехал на родину, в Черкассы, там без разговоров мне квартиру дали, хотя еще даже не женат был. Пошел на работу в горком комсомола — сперва отделом заведовал, потом вторым секретарем избрали, затем первым. Вверх, так сказать, «по служебной лестнице». И тогда же начал создавать нашу, «афганскую» организацию, чтобы ее поддержать, занялся бизнесом. Крутился так, как не снилось иному имеющему руки-ноги.

Из досье «Бульвара Гордона».

Как вставал на протезы Сергей Червонопиский, знают только близкие ему люди. Сам он не любит об этом распространяться. После ампутации от одной ноги у него осталось 15 сантиметров, от другой — девять. Специалисты-медики говорят, что ходить с палочкой при таких ампутациях невозможно. Он — случай в мире уникальный.

— Никогда не возникало искушения все к чертям бросить и жить «как обычный инвалид»?

— Конечно, было, как же без этого! (Улыбается). Я и сейчас ребятам иногда говорю: «Мужики, будете меня доставать — брошу вас к чертовой бабушке! Уеду на рыбалку!». А если серьезно — вряд ли смогу оставить дело, которым занимаюсь.

— Многие «афганцы» не то чтобы оправдывают, но и не клянут войну, в которой участвовали...

— И не потому, что та война — часть собственной жизни. Чтобы разобраться — почему, надо было бы жить в то время, понимать мысли людей, их воспитание. Ведь многие сами просились в Афганистан добровольцами — насильно их никто не посылал. И просились не из кровожадности, не из желания кого-то грабить или убивать...

— ...А ведь обвинил потом крымский поэт Константин Фролов: «Афганистан — как это интересно! Здесь можно грабить, жечь и убивать!..»...

— И он не был в своем мнении одинок. Однако добровольцы в Афганистан шли, потому что так были воспитаны: рубежи родины — есть рубежи родины, и их нужно защищать. Сейчас в Украине и духа того патриотического воспитания не осталось. Особенно среди молодежи, которая, если и согласится куда-то в горячую точку ехать, то только чтобы заработать денег. Резко переменилось отношение к армии — вот это страшно, очень!

«Афганцев» больно ранят такие гаденькие слова, как «агрессия», «интервенция», «оккупация», «война без победы», «преступная война»... Пусть они остаются на совести людей недалеких, которые, прорвавшись к власти, сегодня выкрикивают: «Украина в Афганистане не воевала!». А тысячи инвалидов, вдов и детей-сирот, они чьи? Может, для кого-то это вопрос и риторический, но не для для таких, как я... Больше вспоминаются дружба, взаимоотношения, которые были там, в зоне боевых действий.

— А что вам больше всего запомнилось в мирной жизни? Что придавало сил, когда рушились привычные устои?

— Самым главным стало рождение детей: сына, сейчас ему уже почти 25, а потом дочери... А война для меня продолжается, поскольку оставила большой «подарок» — два протеза. И с ними — проблему, которую не разрешишь, как ни старайся. Все остальное — поправимо и преодолимо.

— Вы о детях с такой любовью отозвались, а о жене что-то помалкиваете... Табу?

— Да как-то не принято это в нашей семье. Я ведь человек публичный. Добрую сотню раз за год свечусь на страницах и экранах... Если думаете, что семья этим гордится, то ошибаетесь. Она устает. Жена особенно... А не ценить и не уважать чувства, настроения, желания и пожелания моей Натальи не могу. Я ведь познакомился с ней в домашнем отпуске, будучи бравым офицером-десантником... Да в такого нельзя было не влюбиться! (Улыбается).

Ну а потом Афган... и поженились мы значительно позже. А до того в течение года моя Петровна, мы так ее в семье любовно именуем, моталась в киевский госпиталь из-под Черкасс каждое воскресенье... Потому и хожу... В общем-то, уверенно.

«ТЕМА ПРИМИТИВНОЙ СДАЧИ СОВЕТСКОГО СОЮЗА МЕНЯ ПО-ПРЕЖНЕМУ БЕСИТ»

— После вывода советских войск из Афганистана не только академик Сахаров — весьма значительная часть гражданского общества не воспринимала «афганцев», сторонилась их... Сейчас отношение изменилось?

— Причины отношения общества к тому или иному событию не лежат на поверхности. Чтобы понять это, достаточно посмотреть, что делали средства массовой информации во время грузино-осетинского конфликта. Ведь шло сплошное вранье! Сплошное перекручивание! Не «двойные стандарты», а двойная ложь! Сейчас, правда, ситуация понемногу выравнивается. Я лично болезненно реагирую на поведение нашей власти. Ну что дали запретительные меры на показ в Украине фильма россиян «Война 08.08.08»? Они только подхлестнули интерес к далеко не самому лучшему кинопродукту. Кто-то попиарился на информационной спецоперации, а кто-то в очередной раз подставился... За державу обидно!

Не хочу лезть в большую политику. Скажу так: мои братья-«афганцы» живут и в Южной Осетии, и в Грузии. У них разная правда, но каждый из нас, опаленных своей войной, против того, чтобы говорили пушки, ибо жертвой военно-политических амбиций и разборок всегда будет простой человек. Впереди танков должны идти дипломаты.

Кстати, мои российские друзья-«афганцы» рассказали, что на побратимских 40 днях в Осетии помянули погибших стоя, молча и до дна выпили наш «афганский» третий тост... А в четвертом неожиданно прозвучало: «За то, чтобы простить грузин!». И никто из доброй сотни присутствующих не возразил... Учтите — это Кавказ, где существуют традиции кровной мести...

— Вы хотите сказать, что предвзятое отношение общества к «афганцам» — это работа СМИ?

— Именно. Я встречался с некоторыми из ребят-журналистов, которые оголтело (в угоду только наметившемуся влиянию Штатов) в унисон с Сахаровым поливали грязью разваливавшийся Советский Союз, меня лично полоскали со всей, как говорится, пролетарской ненавистью... Сейчас жалеют: «Какие мы были дураки!». Подходят: «Сергей, прости! Ты в открытую к прессе обращался, но мы тебя тогда не поняли!». Очень хочется, чтобы тот же Сахаров был жив. Как бы он оценил то, что американцы сделали с Югославией, что они делают в Ираке, в том же Афганистане?.. Как бы он сейчас — сам по себе человек-то хороший, порядочный, честный! — это прокомментировал? На чьей стороне был бы сегодня?

— Изменит ли мир война 08.08.08? Не фильм, а сами трагические события?

— Не хотелось бы изменений в геополитическом плане. А то, что другие страны позволили себе отличное от американского мнение о произошедшем, уже хорошо. Нормальные люди разобрались, что безобразие было устроено исключительно для победы Маккейна в президентской гонке.

— Несколько дней спустя после завершения «пятидневной войны» в Грузии премьер России Владимир Путин сказал: «Нам предлагают выбор: колбаса или жизнь. Мы выбираем жизнь». Что, по-вашему, предпочитает Украина?

— Как бы вам сказать... В свое время у меня возник небольшой конфликт с Горбачевым. Я тогда был членом комиссии Верховного Совета СССР по международным делам. Поехал в командировку на Кубу, выступал там перед нашим дипломатическим корпусом. Ну и задали дипломаты прямой вопрос: «Сергей Васильевич, мы подолгу живем далеко от своей страны, со стороны видим, какие изменения надо бы внести в ту или иную сферу жизни. Готовим массу материалов для правительства, но власть их игнорирует. Рекомендуем одно — делает наоборот. Почему?». Я и ответил: «Уважаемые товарищи дипломаты! На Востоке я услышал мудрость, которая гласит: «Стадо баранов под предводительством льва сильнее, чем стая львов под предводительством барана». Когда Горбачеву это доложили, он перестал со мной здороваться! (Смеется).

— Не понял человек восточной мудрости...

— Хуже то, что генсек, первое лицо государства с полномочиями круче, чем у государя-императора, лично предал свое государство — выбрал колбасу...

Пусть не создается впечатление, что так уж хронически ностальгирую по советскому времени, живу вчерашним днем. Наша команда патриотически озабочена обустройством родной украинской державы. Но тема примитивной сдачи могучего Союза меня по-прежнему бесит.

— Такой государственной структуры — Комитета по делам ветеранов, который возглавляли вы, — не было ни в одной республике бывшего СССР...

— Комитет по делам воинов-интернационалистов при Президенте Украины зародился еще во времена Леонида Кравчука. Когда мы реальной работой доказали необходимость такого объединения, был образован Государственный комитет по делам ветеранов, который выполнял нами, «афганцами», заложенные функции — защищал интересы ветеранов, решал их проблемы. Но с приходом «помаранчевой» власти мы оказались не нужны — Комитет был ликвидирован.

— Виктор Ющенко, став Президентом, разгонял ваш Комитет дважды. Но почему?

— Почему — это к нему вопрос. Указов о ликвидации Комитета по делам ветеранов он издавал несколько. Последний был подписан за два месяца до 60-летия Победы, как раз в день рождения Гитлера.

По всей вероятности, власть очень не устраивала политика, которую вел я и возглавляемый мною Комитет. Мы были и остаемся активными противниками излишней героизации и мифологизации бандеровщины, превознесения националистической идеологии. Я не говорю о тех, кто воевал против гитлеровцев в рядах Украинской повстанческой армии. Однако реабилитировать тех, кто принял сторону фашизма, выступал против Красной Армии, я категорически не согласен. Сложно преступление оправдать какими-то высокими целями. К сожалению, хватает услужливых историков, готовых выполнить такого рода «госзаказ», обеспечить любую «историческую» основу в угоду политической конъюнктуре. Но вот способствует ли это установлению мира в украинских душах?

«ЖАЖДУЩИЕ КРОВОПРОЛИТНЫХ СТОЛКНОВЕНИЙ НА ПОЛИТИЧЕСКОЙ ПОЧВЕ МОГУТ НА АФГАНЦЕВ НЕ РАССЧИТЫВАТЬ»

— Как произошло возрождение Феникса из пепла?

— Я к тому времени уже был депутатом Верховной Рады, провел серьезную работу среди коллег-депутатов. И, когда поставили вопрос о Комитете по делам ветеранов на голосование, Верховная Рада пятого созыва его восстановила 364-ю голосами. «За» голосовала даже фракция БЮТ — в полном составе. Поэтому в данном случае я, как честный человек, ничего не могу сказать против Юлии Тимошенко. Она поддержала нас стопроцентно.

Сейчас, к сожалению, на наш Комитет ветераны обижаются. Фактически он восстановлен, но свою работу разворачивает крайне медленно. В силу разных причин. Но, как говорится, еще не вечер... Поправим ситуацию.

— Некоторая часть общества, например, в пророссийски настроенном Крыму, склонна воспринимать «афганцев» этаким военизированным блоком и рассчитывает на их поддержку.

— Ага, русское население Крыма хочет в Россию, татарское, видимо, в Турцию... Я по этому поводу скажу так: организация наша не военизированная. Это объединение истинных военных, которые знают войну не по книжкам... А тот, кто видел реальную войну, всегда самый реальный ее противник! Самое страшное в войне даже не сама она, а ее последствия. Уверен в этом, потому что занимаюсь сейчас помощью матерям, сиротам, инвалидам. Жаждущие каких-то кровопролитных столкновений на политической почве могут на «афганцев» не рассчитывать.

Сплоченность «афганской» организации пугает тех, у кого на душе нечисто. Людей с чистыми помыслами она только радует.

— Сколько сейчас «афганцев» в Украине?

— Около 150 тысяч.

— Вы недавно сказали, что после войны в некоторых областях Украины «афганцев» умерло больше, чем погибло во время боевых действий в Афганистане...

— И повторю: уже не просто больше, а в несколько раз... В Житомире, скажем, почти в семь. По данным наших региональных организаций и военкоматов, каждую неделю кого-то из ребят хороним.

Сегодня средний возраст «афганцев» — 45 лет. Молодые мужчины, а перед последствиями войны оказываются бессильны. Сказываются ранения, пребывание в чуждом климате, непривычные для европейцев болезни, включая тиф и малярию. А последствия психологических травм! Посттравматические синдромы!

18-летний парень от мамы-папы, со школьной парты попадал в условия, где его могли убить каждую секунду, сам вынужден был убивать... Это же мощнейший удар по неокрепшей психике и нервной системе! А своих друзей-солдат, которые подрывались на минах, мальчикам еще приходилось собирать по кускам и складывать в два полиэтиленовых мешка, чтобы по весу одинаковы были... Представьте себе, каково это для вчерашнего ребенка и что с ним, повзрослевшим, происходит сейчас. А за натурализм извините.

— У Владимира Мазура есть песня «Афганская статистика»: «У каждого третьего нет больше сил, чтобы что-то еще доказать, но каждый четвертый еще не остыл и готов продолжать воевать... Каждый восьмой приходил в орденах, и ему говорили: «Герой!». Теперь все развенчано в пух и прах — кто считается с этой войной?..». А дальше: каждый шестой уходит в религию, каждый 20-й — беспробудно пьет, 30-й — сидит на игле, 100-й — в зоне, каждый 300-й вернулся без рук или ног... Выходит, на войне Бог уберег человека от гибели, а на мирную жизнь небесного покровительства уже не хватает...

— Я верующий человек. Не до фанатизма, но верующий. Однако на Бога все не списывал бы. Существуют пределы человеческой выносливости, и в определенный момент происходит сбой защитных сил организма. Они изнашиваются, как двигатель автомобиля, — и начинаются проблемы...

Есть политики, которым очень хочется, чтобы мы... исчезли. Чтобы не мешали осуществлению их эфемерных идей. Жаждут просто, чтобы р-р-раз — и нет нас! Но такого не будет, слава Богу. Времена, когда главенствовал принцип: «Нет человека — нет проблемы», миновали.

— Кто был инициатором ликвидации «афганских» льгот?

— Да все... Начал премьер Лазаренко, а все последующие правительства Украины только этим и занимались! (Устало вздыхает).

«ПРЕДУПРЕЖДАЮ ВСЕХ: МЫ ОСТАНОВИМ УНИЧТОЖЕНИЕ ВОИНОВ-АФГАНЦЕВ»

— И ведь льготы — не единственная проблема «афганцев»?

— Ух, да безусловно! Разве не проблема — непрекращающееся унижение участников мировых локальных конфликтов? Уже вот и ветераны Ирака правительство пикетировали. Молодые парни, отвоевавшие на Ближнем Востоке, тоже вынуждены отстаивать свои права. А число таких ираков уже за десяток перевалило. Украина ведь за эти годы тоже много где повоевала втихаря, в угоду Соединенным Штатам. Плюс к тем 24 странам, в которых советские воины-интернационалисты в свое время «деревья сажали».

— Какие проблемы вам приходится решать сегодня?

— Их с избытком на всех уровнях, поскольку Закон «О статусе ветеранов войны и гарантиях их социальной защиты» безбожно нарушается, фактически он не работает. Острой остается жилищная проблема: люди стоят в очереди по 15 лет... Только «афганцев» 45 тысяч в нем нуждаются.

Семьи погибших получают, просто смешно говорить, по 40 гривен за погибшего сына или мужа. Это совершенно ни в какие ворота не лезет! Эти суммы мизерные — издеваловка, возведенная в ранг государственной политики.

— Два года назад вы публично отказались от ордена Ярослава Мудрого. Это был демарш, несогласие с политикой Виктора Ющенко?

— Нет, конечно. Точнее, не стоит так все упрощать. С Ющенко у меня было несколько стычек, но все они связаны с защитой интересов моих побратимов, с социалкой. Если я не приемлю страдательной идеологии, которую ныне насаждает Украине Банковая, это второстепенно. Виктор Андреевич стал инициатором формирования украинской идентичности в нашей стране, своего рода первопроходцем, и этим он войдет в историю. Но судите сами: многие ветераны «загибаются» от отсутствия самого элементарного, а вся страна «нагибается» под Голодомор, НАТО, ОУН-УПА, поместную церковь... Иногда это тоже бесит!

Понимаете, я дорожу своими боевыми наградами... А если бы принял орден Ярослава, то вроде бы согласился со всей несправедливостью вокруг ветеранов-интернационалистов. Это не прибавило бы мне уважения в глазах товарищей по оружию. Для людей войны вообще характерно обостренное чувство справедливости. С этим и обществу, и высшим государственным лицам надо бы считаться.

— И что, ваши акции протеста доходят до чиновничьих мозгов?

— Любая акция протеста — это показатель мнения народа, и определенное влияние она оказывает. Другое дело, что сейчас у госаппарата сложился уже определенный иммунитет к шумным акциям и протестному мнению. Поэтому мы просто, чтобы обратили на нас внимание, перекрывали все входы в здание Кабинета министров, и такого рода уроки срабатывают. Я предупреждал и предупреждаю всех, кого это касается: мы остановим уничтожение ветеранов-«афганцев»... Если будет нужно, разберем Министерство труда и социальной политики по кирпичикам.

«ПОЗИЦИЯ: «МЕНЬШЕ ЗНАЕШЬ — ПОЗЖЕ МОГИЛА» НЕ ДЛЯ МЕНЯ. МЫ ЭТО УЖЕ ПРОХОДИЛИ»

— В интернете обнаружила так называемый черный список отечественных политиков, в котором и ваша фамилия.

— Серьезно? Честное слово, понятия не имею! Даже не знал о существовании такого списка. Надо посмотреть. И интересно, «черный» он — для кого? Для «афганцев», для инвалидов, для семей погибших, для сирот я — в черном списке? А если для власти — я не против. В любом случае молчать не собираюсь. Позиция известного мультяшного страуса: «Меньше знаешь — позже могила» не для меня. Это мы уже проходили.

— Как считаете, вы конфликтный человек?

— Может быть, в чем-то жесткий. Но конфликтности в натуре нет. Жесткий — да, очень.

— Помимо общественной деятельности, чем еще успеваете заниматься?

— У, много чем! Охоту люблю, рыбалку... Много читаю. И на семью времени хватает.

— А на что живете?

— Если скажу, что на пенсию, поверите?

— Глядя на вашу «субару»? Нет, конечно.

— Правильно. Пенсию получаю, зарплату. И, разумеется, зарабатываю на достойную жизнь. Не скажу, что такой уж крутой бизнесмен. В нашем государстве все бизнес-вопросы можно решать либо через знакомства, либо через взятки. Я это делаю с помощью друзей, которые не взымают «откаты». С их помощью и Союз ветеранов Афганистана получается на плаву держать.

— Несмотря на то, что льгот в бизнесе у вас нет?

— А мы в свое время осознанно от них отказались. Нам ведь государство в начале 90-х тоже преференции обеспечило, и весьма приличные. Но к нам попер та-а-акой криминалитет!.. От бандюков с их «бизнес»-предложениями отбоя не было.

Была и другая причина отказа — наша, внутренняя. Если помните, в России середины 90-х были суровые «афганские» разборки: взрыв на Котляковском кладбище, убийства нескольких региональных лидеров инвалидных организаций. Это было акулье, беспощадное время. И вокруг вброшенного Ельциным лакомого льготного куска роились очень жирные мухи... Соседи и сегодня пожинают плоды той свалки: у них несколько альтернативных всероссийских организаций и более двух сотен самостоятельных местных. Мы же оказались умнее. Лицо украинских «афганцев» представляет только УСВА.

— Какое место в вашей жизни занимают друзья?

— После семьи — главное.

— А о чем вы мечтаете, товарищ генерал-майор?

— Сложный вопрос. Для каждого нормального мужчины, любого порядочного человека главное, чтобы дети-внуки были счастливы, близкие — здоровы. При мирном небе над головой. Чтобы все жили в достатке и любви. Хочется, чтобы жизнь строилась по канонам Библии, Корана, Талмуда — постулаты, по-моему, везде одинаковы. Не сочтите таким уж шибко набожным, но священные книги — это ум человечества, и надо жить, их не забывая.

P. S. За содействие в организации интервью «Бульвар Гордона» выражает признательность помощнику председателя УСВА (Украинского союза воинов-афганцев) Владимиру Сироштану, руководителю евпаторийского отделения УСВА Самиру Асанову и активисту правления Александру Куракину.

23.09.2010

ЧЕРВОНОПИСКИЙ Сергей Васильевич

В декабре 1979 года в составе 350-го гвардейского парашютно-десантного полка 103-й гвардейской воздушно-десантной дивизии принимал участие в боевых действиях, командовал взводом, ротой разведчиков, был первым комендантом аэропорта Кабула. 11 ноября 1981 г. подорвался на противотанковой мине, потерял обе ноги, но благодаря сильному духу и воле продолжил активную жизнь.
Работал первым секретарем в Черкасском райкоме комсомола, был народным депутатом Верховной Рады СССР последнего созыва, баллотировался в депутаты второго созыва Верховной Рады Украины, победил, однако выборы были признаны недействительными из-за низкой явки избирателей.
С 1990 года Сергей Червонописский - председатель Украинского Союза ветеранов Афганистана, сопредседатель Всеукраинского объединения "Социальная справедливость", с 1992 по 2005 год - руководитель Государственного комитета по делам ветеранов. Является сопредседателем международного объединения "Боевое братство - без границ", заместителем председателя Координационного совета Комитета по делам воинов-интернационалистов при Совете Правительств государств-участниц СНГ.
Генерал-майор, награжден орденом Богдана Хмельницкого ІІІ степени, орденом Даниила Галицкого, двумя орденами Красной Звезды, четырьмя орденами зарубежных государств.

В те декабрьские дни 1979 года мы находилась в учебном центре 103-й воздушно-десантной дивизии Лосвидо (под Витебском, в Беларуси). Тревожные ощущения появились, когда молодым бойцам (даже не сдавшим еще необходимые нормативы), приказали срочно принять присягу... Как на грех, 10 декабря вечером я (в то время лейтенант, командир взвода десантников) постирался. Только легли спать, через час — боевая тревога! Поначалу восприняли мы ее легкомысленно, мол, какая тревога, да еще боевая, может быть в учебном центре, да пошли вы все… Но командиры быстро убедили - все очень серьезно! У меня - легкая паника: как быть, ведь мокрое белье сохнет на батарее в казарме. Как его надевать при морозе в 10 градусов! Потом, правда, вздохнул с облегчением, когда узнал, что мы пока остаемся на месте - 317-й полк (Витебский), уже ушел, а 350-й (наш, Баравухинский), пока ждет указаний. Появилась возможность спокойно подготовиться, досохнуть.

Вскоре выдвинулись на железнодорожный вокзал. Я успел на станции своим родным черкнуть, мол, убываю на учения, звонить нет возможности, читайте газеты... Погрузились. На взвод выделялся плацкартный вагон, причем неотапливаемый. Даже в «зимней десантуре» (специальной утепленной форме. - Авт.) было жутко холодно. Грелись, бегая по вагону туда-сюда... Думали, станет легче, теплее, когда прибыли на аэродром-базу морской авиации в Быхов. Но там нас ждала также неотапливаемая казарма. Опять бегали… Впрочем, скоро разузнали, что соседнее здание, где разместились военные строители, отапливалось. А чем мы хуже? И до зубов вооруженные десантники вламываются ночью к труженикам лопаты и бетономешалки… Ничего, помирились. Я примостился в ленинской комнате, под голову подложил рюкзак и сладко уснул - наконец-то в тепле. Утром, проснувшись, обнаружил рядом весь штаб батальона - лежали на полу покатом…

Тут же был и мой подопечный, молодой боец по прозвищу Гюльчетай (он своим румянцем напоминал юную героиню из культового фильма «Белое солнце пустыни»). Парнишка был рассеянный, вечно на построения опаздывал. Сержанты решили его воспитать. Построили взвод, зачитали приказ: «По законам военного времени, за хроническое опоздание в строй рядового N казнить! Отрубить ему голову!» А рядом сержант с топором стоит… Боец не на шутку перепугался, а я его вроде как успокоил, под свою опеку взял. Так он потом за мной, как собачка, бегал, не отставал…

Вскоре наш батальон определили, как десантируемый парашютным способом, пришлось делать переукладку парашютов: ночью, при минус 10, при свете фар «Уралов» и ураганном ветре. Меня, как хорошо знавшего технику, определили старшим группы в Ан-22 «Антей». Любопытно, что у меня, лейтенанта, целый подполковник был в подчинении! Согласно уставу, все войска обеспечения подчиняются десанту. И командир корабля, подполковник, тоже. Вот он мне и докладывал: «Товарищ лейтенант, самолет к вылету готов». Борт был загружен сверх всяких нормативов: семь боевых машин десанта разных модификаций. Между ними зашвартованы ящики с боеприпасами, сухими пайками. Значительную часть «раздраконили» по дороге (сосисочный фарш, например), есть-то хотелось - самое вкусное забрали.

Вскоре поняли - высадка не парашютная. Вначале полетели на Ташкент, потом в Энгельс. Каюсь, был я тогда замешан в одном неблаговидном деле. В Ташкенте еще, когда «Антей» заправляли, не долили горючего. Продали две тонны, взяли пять бутылок водки и закусь. Всю водку выпили, пока летели на Энгельс. Последствия той ситуации были жестокие, в смысле похмелья… Прождали там неделю, дважды нас поднимали «вхолостую». А в третий пошли прямо на Кабул. Впрочем, это мы потом узнали куда (командиры от батальона и выше знали, но нам не говорили, строжайшая тайна была). Кстати, я только недавно узнал, что некоторые командиры (вплоть до комбата) якобы еще летом побывали в столице Афгана на рекогносцировке. Хотя это не факт, может, и слухи…

Началось все с трагедии. При посадке в Кабуле летевший перед нами Ил-76 задел брюхом за вершину горы и разбился. Я был в кабине пилотов «Антея», видел все это зарево. Погиб хозвзвод нашего второго батальона и рота десантного обеспечения, топливозаправщик с 93-м бензином, две машины с боеприпасами. Было чему взрываться! Мишка Голубев погиб там, друг мой…

Наконец мы сели. На выгрузку дали 8 минут, двигатели самолета не выключались. Ведь через 10 минут - следующий борт. Честно говоря, с большим трудом завели мы свою технику из-за сильного холода, но успели, выдвинулись к своему батальону. Вскоре меня поставили комендантом аэропорта. И пошла служба…

В эти дни исполняется ровно 30 лет со дня ввода советских войск в Афганистан

Тридцать лет отделяют нас от декабрьского дня 1979 года, когда по решению узкого круга лиц в руководстве СССР в Афганистан был введен ограниченный контингент советских войск. Затянувшаяся на 10 лет война в чужой стране унесла жизни 3360 жителей Украины, 72 пропали без вести или попали в плен. Ранеными из Афгана вернулись около восьми тысяч человек, инвалидами - почти пять тысяч… На этой войне лишился ног кадровый военный, выпускник Рязанского высшего воздушно-десантного училища Сергей Червонопиский. Сейчас генерал-майор, доктор политологии ходит на протезах и продолжает воевать за права и социальную защиту своих собратьев, возглавляя Украинский Союз ветеранов Афганистана.

Воспоминаниями об афганских событиях командир разведроты, первый комендант Кабульского аэропорта Сергей Червонопиский поделился с «ФАКТАМИ».

«Чтобы избавиться от вшей, проводили раскаленным шомполом от пистолета по рубцам тельняшки - вши аж трещали»

Сергей Васильевич, начало афганской войны стало для вас неожиданностью?

Да. Думаю, не только обычные советские граждане, но и большинство военных не ожидали подобного поворота событий. Если вы помните, в 1979 году в Иране победила исламская революция, там сложилась напряженная обстановка. И, когда нас подняли по тревоге и отправили в неизвестном направлении, мы решили, что летим в Иран. Только в самолете узнали, что конечный пункт прибытия - Кабул.

Вы в то время в каком звании были?

Я служил лейтенантом, командиром парашютно-десантного взвода 103-й Витебской парашютно-десантной дивизии. Никаких политических консультаций особисты с нами не проводили. Все было по-военному: задача поставлена - нужно выполнять! Чуть позже нам, конечно, кое-что разъяснили. Думаю, только потому, что десантники, выполнившие свою задачу, должны были уйти, а дальнейшие действия возлагались непосредственно на мотострелковые войска.

Как вас встречали в Кабуле, какая была обстановка?

Спокойная, обошлось без эксцессов. Правда, врезавшись в гору, разбился военно-транспортный самолет ИЛ-76. На его борту находились, кроме экипажа, 67 десантников и хозяйственный взвод нашего батальона. Это были первые потери непосредственно уже на афганской земле.

Поскольку мы шли с боевой техникой, то после десантирования, которое длилось более суток, нам сразу же поставили задачу: захватить Кабул.

Что подразумевалось под этим?

У каждого подразделения была своя цель. Мое подразделение блокировало мотострелковую дивизию афганской армии, мы не допустили ее выхода из места расположения. Не скрою, шли серьезные, ожесточенные бои.

Спецподразделения КГБ СССР «Гром» и «Зенит» брали дворец Амина и выполняли задачу по, так сказать, передаче власти новому руководителю Афганистана, которого мы привезли с собой в самолете. Представляете, 50 спецназовцев захватили здание, которое охраняли 300 человек. Этой уникальной операции нет аналогов в истории вообще и в истории спецназа в частности. Кстати, не менее уникальным было и десантирование нашей дивизии. Собственно говоря, подобных высадок десанта после Второй мировой войны не было больше нигде.

Скажите, после возращения в СССР вы давали подписку о неразглашении информации о том, что происходило в Афганистане?

Нет. Сейчас наша организация «Украинский Союз ветеранов Афганистана» активно занимается поиском и возвращением на родину военнопленных. Ведь до сих пор неизвестна судьба 48 человек. Они все еще находятся в плену или числятся пропавшими без вести. Многие пленники, оставшиеся по тем или иным причинам в Афгане, ассимилировались, приняли мусульманство, а отказавшихся просто сгноили в тюрьме. Сейчас собираем банк ДНК родственников наших солдат, чтобы идентифицировать погибших и вернуть их на родину. Вот недавно привезли в Украину останки рядового Петикова из Луганска.

Сергей Васильевич, какими были бытовые условия у наших ребят?

В первые дни войны - просто жуткие. При двадцатиградусном морозе (Кабул находится на высоте 1200 метров над уровнем моря) мы спали в палатках без печек! А вокруг - снег по колено. Солдаты стелили один брезентовый тент боевой машины на землю, ложились, не раздеваясь, не снимая теплого зимнего обмундирования, а вторым тентом накрывались. Укладывались плотно один к одному - солдаты и офицеры. Перевернуться на другой бок можно было только синхронно со всеми остальными. При этом, что удивительно, практически никто не болел.

Перед сном принимали по сто граммов?

Честно говоря, спирта для разогрева у нас тоже не было. Видимо, сказывалась концентрация каких-то физических сил организма, поэтому никто и не заболел. Кстати, чтобы просто подняться после такой ночевки, приходилось какое-то время шевелить руками и ногами - разрабатывать суставы. Только после этого можно было двигаться. В противном случае - если солдат по неопытности вскакивал сразу - ноги моментально подкашивались и человек падал.

… Спустя несколько недель после десантирования нам подвезли так называемые паларисы. Так мы называли трубы (запаянные с одного конца) с пробитыми дырками. Туда заливали солярку (дров в Афганистане и в помине не было), она горела, труба нагревалась и обогревала палатку. Потом, значительно позже, у нас появились нормальные печки и достаточное количество кроватей. Был даже период, когда солдаты спали втроем на двух кроватях: ложились на них не вдоль, а поперек. Когда кроватей стало вдоволь, мы ставили их в три яруса. Конечно, чего там скрывать, и вши завелись. Чтобы избавиться от них, накаляли в печке шомпол от пистолета и проводили им по рубцам тельняшки. Вши аж трещали, когда плавились… Ведь в то время и близко не было современных средств от насекомых.

Ужас какой…

Да! В феврале, только через два месяца после десантирования в Афганистан, у нас появились банно-прачечные комбинаты, где можно было и одежду пропарить, и самим помыться нормально - с мылом и горячей водой.

Расскажите, как кормили советских солдат?

Еда тоже, так сказать, соответствовала нашей экстремальной жизни. Бурную радость у солдат вызывали консервированные борщи советского производства. Лакомством считалось коронное солдатское блюдо - тушенка. Вы не поверите, но еще мы искренне радовались сушеному картофелю. А хлеб, который выпекали сами, был совершенно жуткий, по внешнему виду он напоминал мокрую глину. Но такие испытания продолжались лишь до тех пор, пока не наладили нормальную работу хлебопекарен.

Со временем мы приспособились даже срезать сало из свинины, которую привозили из Союза, - и cолили его. У меня в роте было два ящика из-под гранат, где хранился запас соленого сала. Его мы употребляли как сухой паек во время боевых действий. А в период затишья делали импровизированные сковородки и жарили на них сало с луком. Эту вкуснятину добавляли в консервированный борщ и таким образом получали более-менее съедобное блюдо - что-то похожее на еду.

«Во время боев моя боевая машина подорвалась на мине. Механик-водитель и наводчик-оператор погибли, а я остался без ног… »

Приоткройте завесу: какие были зарплаты у солдат и офицеров?

Нам платили чеками Внешпосылторга, которые можно было отоварить в СССР в спецмагазинах. Один чек приравнивался к одному рублю, но их еще можно было продать втридорога. С другой стороны, не имело смысла этого делать, так как за чеки можно было приобрести очень дефицитные в то время вещи. Я, например, когда прилетел в отпуск, купил себе в Москве приличную кожаную куртку, хорошие часы «Ориент». Офицерам платили около 200 чеков в месяц, а рядовым - от 10 до 15 чеков. Конечно, солдаты получали совершенно мизерные деньги. Кстати, напиток «Фанту» я впервые попробовал именно в Афганистане: ее можно было купить в специальных автолавках, которые привозили товары для солдат. Там же продавали диковинные для нас японские зажигалки, брелоки. Но по возвращении из Афганистана я не ходил по чековым магазинам, они мне уже были ни к чему. Ведь я приехал без обеих ног…

Можете рассказать, как это случилось?

Если вкратце, то во время боев моя боевая машина подорвалась на мине. Механик-водитель и наводчик-оператор погибли, а я остался без ног…

В интервью «Бульвару Гордона» Сергей Червонопиский рассказал об этом так: «Я уже уходил на повышение - помощником начальника штаба полка, даже сдал свое подразделение… Вышли на боевые действия. Я временно выполнял функции замкомандира батальона по технической части - зампотех сменился, а новый еще не приехал. И нужно было провести колонну машин с питанием, боеприпасами. Туда, на противотанковые мины, в принципе, нельзя было ехать, но… Я выматерился и пошел выполнять приказ дурака-майора, гонористого выпускника академии, пороха не нюхавшего. Одним словом, не должен был я в том бою участвовать».

Из Афганистана меня эвакуировали в Ташкент, - продолжает Сергей Васильевич. - Но раненых было столько, что в больницах палат не хватало. Поэтому нас, 96 человек раненых, положили в спортзале школы просто на полу, на матрасах.

Командование решало, в какой госпиталь меня отправить. Сначала хотели в Ленинград, в Военно-медицинскую академию, а затем все же отправили на родину, в Украину. В киевском госпитале я лежал около года.

К слову, дубленка, купленная в подарок маме, так и осталась в Афганистане. А вот магнитофон, который я привез домой в отпуск, цел. Так что у меня единственная память об Афганистане - этот уже старенький магнитофон «Шарп».

Как вы нашли в себе силы после тяжелейшего ранения не сломаться, не спиться, а продолжать активную жизнь?

Я же кадровый офицер, десантник! Как я мог опуститься? У нас в семье не было профессиональных военных. Правда, мой отец в свое время был военным, но потом работал в милиции. С другой стороны, родители и будущая жена поддерживали. Так что нельзя было опускаться, нужно было жить дальше. Меня пригласили на работу в горком комсомола. Сначала заведовал отделом, потом стал вторым секретарем, затем первым. Поверьте, меня никто не протежировал. Просто я оптимист и всю жизнь был очень напористым. И депутатом Верховного Совета СССР стал не по разнарядке, а в серьезной борьбе. У меня всегда была жажда жизни. Наверное, в этом секрет.

Вы упомянули о жене. Она не испугалась, что вы остались без ног? Не были ли ее родители против зятя-инвалида?

С Наташей познакомился, когда приезжал домой в отпуск из Афгана. Она каждые выходные добиралась ко мне в киевский госпиталь из Черкасс! Вместе с моим отцом была и в Ташкенте. На мине я подорвался 11 ноября 1981 года, а через год, 7 ноября 1982-го, мы с Наташей поженились. С квартирой нам повезло. Тут я не имею права промолчать: решением бюро Черкасского горкома партии мне предоставили трехкомнатную квартиру. Поэтому низкий поклон людям, принявшим тогда это решение.

Что касается родителей жены, то будущая теща поначалу была против нашего брака. А вот отец Натальи оказался более мудрым. Он сказал: «Определяйтесь сами». Теперь, когда я уже сам дважды отец, я их прекрасно понимаю. Более того, сейчас у нас с тещей прекрасные отношения - она у меня золотая.