С какой глубины стреляет торпеда пл. Торпедное оружие. Системы управления движением торпед

Неразрешенные экономические противоречия между Англией и республикой Соединенных провинций и соперничество этих стран в заморских колониях взорвались новой войной. Лондон периодически жаловался на ущемление прав своих подданных в Индии, Турции и на африканском побережье: голландцы, контролировавшие тамошние порты, не допускали в них корабли конкурентов, причиняя огромный ущерб заморской торговле англичан. Летом 1664 г. вспыхнул конфликт английской Африканской компании с голландцами из-за обладания несколькими небольшими приморскими фортами в Гвинее; 23 августа того же года военно-морская экспедиция под командованием Ричарда Николса внезапно заняла Новый Амстердам - административный центр голландских владений в Северной Америке (Новых Нидерландов); в ответ на протесты Гааги правительство Кларендона официально заявило о своей непричастности к этим нарушениям международного права, что, впрочем, не помешало брату Карла II герцогу Йоркскому - наместнику колоний Великобритании в Северной Америке - назначить Николса губернатором Новых Нидерландов и переименовать Новый Амстердам в Нью-Йорк. Эскалация конфликта была стремительной: после успешного рейда адмирала Михиэля де Рёйтера, выбившего англичан из спорных владений в Гвинее и на острове Горэ, англичане в отместку стали нападать на голландские торговые суда, в том числе силами каперов. Английская эскадра из девяти кораблей под командованием адмирала Эллина атаковала в Гибралтарском проливе голландский конвой в 30 вымпелов, возвращавшийся из Смирны (декабрь 1664 г.); нападение было неожиданным, но голландский флотоводец ван Бракел защищался так отчаянно, что уступил врагу лишь три своих корабля. На все суда Соединённых провинций, которые находились в портах Англии, было наложено эмбарго. Нидерланды ответили разрывом дипломатических отношений, запретом импорта английских товаров и захватами кораблей Англии в европейских водах. Тогда английский парламент вотировал королю военные субсидии в размере двух с половиной миллионов фунтов стерлингов, «чтобы наказать голландцев за оскорбления и дерзость и отомстить за честь нации», и 14 марта 1665 г. Англия объявила Нидерландам войну.

Адмирал Рёйтер. Современное изображение на медали.

Невзирая на свои обязательства по Парижскому договору 1662 г. и требования их соблюдения со стороны правительства республики Соединённых провинций, Людовик XIV не спешил выполнять свой союзнический долг и вступать в войну ради интересов голландцев, которые оскорбили его отказом в переговорах о взаимном разделе Испанских Нидерландов и вдобавок осмелились угрожать созданием альянса с Испанией или императором. До начала второй англо-голландской войны французским дипломатам удалось заключить договор с Данией (3 августа 1663 г.), основой которого послужили торговое партнерство и взаимное содействие соблюдению Вестфальского мира; секретные статьи того же договора предусматривали, в частности, предоставление датскому королю субсидий в случае, если возобновится его война со Швецией. Однако рассчитывать, что датский король на основании этого договора активно поддержит республику Соединённых провинций в войне с Англией - союзницей своего победоносного врага Швеции, разумеется, не приходилось. Диалог же со Швецией, которой Людовик XIV предложил присоединиться к франко-датскому пакту, пока проходил довольно вяло: шведы соглашались на торговое сотрудничество, однако не позволяли ни вовлечь их страну в союз с Данией, ни даже формально признать Данию одним из гарантов соблюдения Вестфальских трактатов. Будучи вынужденными считаться с позицией Швеции в связи с предполагавшимся выдвижением одного из принцев дома Конде на престол Польши, французские дипломаты до времени приостановили нажим на Стокгольм.

Ян де Витт. Гравюра XVII в.

Следуя рекомендациям д’Эстрада, пользовавшегося в Гааге полным доверием де Витта и поэтому прекрасно осведомленного о последних тенденциях в голландской политике, де Лионн заявил послу республики Соединённых провинций, что Франция, которая по Парижскому договору вправе оказывать своему союзнику помощь не ранее чем через четыре месяца после его обращения за таковой, намерена использовать этот срок для мирного посредничества, ибо находит обстоятельства начавшейся войны не вполне соответствующими исполнению ею союзнических обязательств. Во-первых, уточнил министр, официальный Лондон обещал представить доказательства того, что войну начали именно голландцы, захватившие колониальные форпосты в Африке; во-вторых, даже если уверения англичан не будут признаны убедительными, его христианнейшее величество сомневается, что союзнические обязательства Франции простираются так далеко, чтобы поддерживать войну в Европе ради абсолютно чуждых ей африканских интересов Голландии.
Внешнеполитические приоритеты Франции накануне и во время второй англо-голландской войны неразрывно связывались с проектами присоединения Испанских Нидерландов. Для предстоящей борьбы следовало накапливать силы и сохранять прочные международные позиции, а их-то пока можно было обеспечить лишь нейтралитетом. Неучастие Франции в нынешней морской войне позволяло ей сохранить флот, и таким образом, приобрести серьёзный, если не решающий, военный перевес, если предстоящая борьба за Испанские Нидерланды вовлечёт ее в конфликт с Англией или Голландией. После открытия военных действий Людовик XIV оказался в сложном положении: договор обязывал его выступить на стороне голландцев, но поддержка республики Соединенных провинций неизбежно «развела» бы его с Карлом II, который лично не препятствовал аннексионистским планам Франции в отношении Испанских Нидерландов, и в будущем, возможно, даже превратился бы в союзника. Вместе с тем, если бы в войне победили англичане, следовало иметь в виду перспективу удаления от власти в Нидерландах республиканско-олигархической партии и торжества оранжистов - ультрапротестантов, политически ориентированных на Англию, - тогда отношения Франции с Англией и Голландией стали бы развиваться совершенно непредсказуемо. В этих условиях французским дипломатам волей-неволей приходилось обеспечивать малые стратегические цели. Один из вариантов внешнеполитического курса Франции в ходе войны сформулировал тот же граф д’Эстрад: в письме Людовику XIV от 1 января 1665 г., он предлагал как можно дольше придерживаться политики нейтралитета, ну а если в силу тех или иных причин это окажется невозможным, вступить в войну, дополнительно обязав голландцев, во-первых, признать и всемерно поддерживать французского короля в предстоящей борьбе за права его супруги на Испанские Нидерланды, а во-вторых, отдать Франции укреплённый и стратегически выгодно расположенный город Маастрихт, обладание которым позволяло не только контролировать границу между Испанскими Нидерландами и республикой Соединённых провинций, но и получить доступ в самое сердце нидерландского региона по важнейшей речной артерии - Маасу. В случае недовольства Гааги посол предлагал оказать на неё давление, поддержав вяло тлеющий спор о Юлих-Клевском наследстве, в котором по-прежнему участвовали голландцы: по мнению д’Эстрада, Франции следовало вступиться за одного из сонаследников - либо пфальцграфа Нейбургского, добивавшегося реализации своих притязаний на герцогство Юлих, либо курфюрста Бранденбургского, претендовавшего на герцогство Клеве и по праву герцога Клевского - также на небольшое сопредельное Гельдерну графство Мёрс, которое принадлежало непосредственно Оранскому дому; союз Франции либо с одним, либо с другим из этих князей, считал д‘Эстрад, заставит и Генеральные штаты, и оранжистскую оппозицию быть более сговорчивыми.

Карл II Стюарт, король Англии

В апреле 1665 г., чтобы поддержать реноме Франции как мирного посредника и возможно дольше оттянуть ее вступление в войну, в Лондон для переговоров с Карлом II отбыли герцоги де Верней и де Куртен. Впрочем, несмотря на то, что английский король в целом благожелательно отнёсся к их миссии, она завершилась полным фиаско, поскольку субсидии на войну уже были выделены, Англия полным ходом вооружалась, а на море вовсю кипели сражения. Посольство де Вернея - де Куртена, тем не менее, длилось целых восемь месяцев, что позволило Людовику XIV объявить Англии войну лишь 26 января 1666 г. 11 февраля в Гааге состоялось подписание франко-датско-голландского договора о взаимной военной и экономической поддержке: датский король обещал снарядить в помощь республике Соединенных провинций флот из сорока кораблей. Тотчас после вступления Франции в войну миссия мирного посредничества была поручена французскому посланнику в скандинавских государствах маркизу С.-А. де Помпонну: одной из задач его посольства (зима - весна 1666 г.), как и раньше, являлось привлечение к франко-датско-голландскому союзу Швеции - если не в качестве активной стороны, то, по крайней мере, в целях обеспечения её нейтралитета по отношению к Дании, чье участие в войне на стороне голландцев (с декабря 1665 г.), обусловленное датско-голландскими соглашениями 1649 и 1653 гг., а также договором 1663 г., уже ознаменовалось блокадой Балтики для английских судов. Предложения де Помпонна в Стокгольме сводились к созданию союзного Франции блока морских держав - Голландии, Дании и Швеции - силами которого Англия была бы изолирована от морского торгового пространства в Северном море и на Балтике и по экономическим причинам не смогла бы долго воевать. В этот раз шведы поддались на уговоры: правда, соблюдая союзнические обязательства, они, как и прежде, отклонили предложение Парижа о военной поддержке, однако дали неофициальное обязательство не нападать на Данию и не вмешиваться в англо-голландскую войну. Франция не была удовлетворена вполне, однако продолжать диалог не стала: 17 сентября 1665 г. умер Филипп IV Испанский, и Людовика XIV куда более занимали мысли о присоединении Испанских Нидерландов, нежели об устроении союзов в пользу республики Соединённых провинций.

Парусные корабли. Гравюра XVII в.

Активные боевые действия между англичанами и голландцами велись с начала мая 1665 г.: английский флот из восьмидесяти (а по другим сведениям, восьмидесяти восьми) линейных кораблей и двадцати одного брандера под командованием герцога Йоркского направился к голландскому побережью, чтобы, как в предыдущую кампанию, блокировать его, не допустить господства в Проливе превосходящих сил врага. Неблагоприятная погода заставила герцога изменить планы и отвести корабли назад, к юго-восточным берегам Англии. Это позволило голландскому флотоводцу Вассенаару сконцентрировать имевшиеся в его распоряжении морские силы в мощный кулак - девяносто семь (в других источниках сто три) корабля, одиннадцать брандеров, семь яхт и двенадцать гребных галиотов, сведённые в семь эскадр, - и, невзирая на их недостаточную подготовку, двинуться в территориальные воды неприятеля: первоначально, по-видимому, предполагалось начать блокаду побережья между устьями Стаура и Темзы. Однако 13 июня голландцы повстречали в виду порта Лоустофт флот герцога Йоркского и вступили в сражение. Завязалась отчаянная артиллерийская дуэль, смешавшая центр построения кораблей Вассенаара и вынудившая некоторых из его капитанов к беспорядочному отступлению. Не давая врагу опомниться, герцог Йоркский стремительно атаковал дрогнувший центр противника; арьергард лорда Монтегю прорвал линию голландцев, обеспечив подход и стыковку брандеров с неприятельскими кораблями. Основной удар противника приняли на себя голландские флагманские корабли и несколько судов, чьи командиры имели достаточный боевой опыт, тогда как на иных кораблях, которые были переоборудованы из торговых, орудия даже не были приведены в боевую готовность. В ходе ожесточённого оборонительного боя голландский флагман «Эндрахт» был взорван, погибли Вассенаар, лейтенант-адмирал Кортенаар и еще два вице-адмирала; тридцать два голландских корабля были сожжены или захвачены, а остатки флота республики Соединённых провинций с большим трудом, под руководством лейтенантов-адмиралов Корнелиса ван Тромпа (1629-1691) командовавшего эскадрой арьергарда, и Эвертсена с остатками авангарда покинули место сражения и отступили - один к острову Тексел, второй - к устью Мааса.

Адмирал Вассенаар

Этот тяжёлый удар, тем не менее, не сломил голландцев: на верфях республики Соединённых провинций велась починка повреждённых кораблей, и продолжалось строительство новых, не менее мощных, нежели английские, и частично вооружённых тяжёлыми 42-х фунтовыми орудиями; голландские флотоводцы углублённо разрабатывали линейную тактику морского боя, учитывая уроки своих поражений. Всеобщее ликование в стране вызвало успешное прибытие в устье р. Эмс голландской торговой флотилии из Норвегии (70 судов), который адмирал Рёйтер, возвратившийся из Вест-Индии, успешно провёл под охраной своих судов через неспокойные воды Северного моря; эскадре, посланнной на перехват адмиралом Монтегю, удалось овладеть лишь несколькими отставшими от конвоя судами (август 1665 г.). Неожиданную передышку в войне голландцам предоставила эпидемия чумы, вспыхнувшая в южных графствах Англии и подорвавшая военные приготовления неприятеля. Дипломаты Гааги напряжённо следили за ходом франко-английских переговоров в Лондоне. После того как в войну официально вступила Франция, Людовик XIV заявил, что окажет союзнику военную поддержку на море, однако лишь в апреле 1666 г. французский вспомогательный флот из 40 судов и 12 брандеров, предводительствуемый герцогом де Бофором (1616-1669), отплыл из порта Тулон и, получив в Ла-Рошели пополнение в несколько кораблей, взял курс в Ла-Манш для соединения с флотом Рёйтера.

Герцог де Бофор

Рёйтер вышел навстречу союзникам и ожидал подкрепления, встав на якорь в Па-де-Кале, в нескольких милях от Дюнкерка. Чтобы отстранить опасность объединения союзников и блокады ими Пролива, придворный военный совет Карла II принял решение выслать навстречу французским кораблям флотилию под командованием принца Рупрехта Пфальцского (1619-1682), к которому по пути должны были присоединиться десять кораблей, идущих из Плимута. Одновременно предписывалось атаковать Рёйтера силами, остававшимися в распоряжении главнокомандующего английским флотом генерала Дж. Монка; они значительно уступали голландским: если под началом Рёйтера находилось восемьдесят четыре линейных корабля, то англичане располагали лишь пятьюдесятью семью. Таким образом, в решающий момент силы англичан были разобщены, чего могло и не случиться, если бы дипломаты Лондона оказались более осведомлёнными или более прозорливыми: в планы французского флотоводца отнюдь не входило участие в военных действиях; поход де Бофора затянулся на несколько месяцев и без единого выстрела, якобы из-за жестокой бури, завершился… во французском порту Дьепп, за десятки миль от Дюнкерка, в виду которого 11-14 июня 1666 г. состоялось самое известное и продолжительное сражение второй англо-голландской войны.
Ход морского сражения при Дюнкерке известен нам достаточно подробно по воспоминаниям французского военного наблюдателя графа де Гиша, находившегося на одном из голландских кораблей. При попутном южном ветре Монк внезапно атаковал эскадру арьергарда, которой командовал Тромп Младший - тот едва успел обрезать якорные канаты (цепи тогда ещё не использовались), поставить паруса и под ураганным огнём развернуть корабли для оборонительного боя. Но натиск был слишком стремительным, и лишь решительное вмешательство Рёйтера с эскадрой центра спасло Тромпа от разгрома. В ходе ожесточённой битвы ветер увлёк корабли Тромпа и Монка к фландрским банкам, в то время как Рёйтеру удалось отрезать английскую эскадру арьергарда и нанести ей серьезный урон. Ожесточённая схватка корабль против корабля кипела до темноты, затем Монк отдал своим капитанам приказ к отступлению. Флот Монка, восстановив, насколько возможно, тактический порядок, отошёл к западу: предполагалось соединение с флотилией принца Рупрехта, который в это время уже был отозван назад, так и не дождавшись своего потенциального противника. Утром 12 июня битва возобновилась с ещё большим напором: южный ветер усилился, и Монк атаковал голландскую линию баталии, находившуюся с подветренной стороны. Не дожидаясь приказа, Тромп Младший во главе эскадры арьергарда горячо ринулся в контратаку на вражеский центр и тем самым не только непоправимо нарушил строй голландского флота, но и при неблагоприятном ветре очутился фактически беззащитным перед пушками всей неприятельской линии. Рёйтеру вновь пришлось выручать своего соратника, направив ему в помощь часть кораблей центра. При этом боевой порядок голландцев совершенно смешался, корабли, по словам очевидца, сбились в кучу «как стадо овец», многие капитаны поспешно покинули место битвы, не дожидаясь, пока англичане сомкнут вокруг фланговые эскадры и начнут абордаж. Вместе с тем, Монк, чей флот, как уже говорилось, значительно уступал голландскому по численности, а многие корабли были повреждены, не решился на этот маневр и предпочёл отойти на утренние позиции, ожидая подхода принца Рупрехта. Это дало Рёйтеру возможность восстановить свою линию баталии и занять оборону. Весь третий день Монк дрейфовал широким фронтом к западу, ожидая соединения с принцем Рупрехтом (оно состоялось вечером того же дня); несколько своих наиболее повреждённых и потерявших остойчивость кораблей английский флотоводец распорядился сжечь, чтобы их участие в предстоящей решающей битве не повлияло на её тактическое развитие и чтобы они не оказались в руках неприятеля.

Генерал Монк, впоследствии герцог Альбемарль

14 июня противники сошлись при сильном юго-западном ветре; количественно их силы были теперь примерно одинаковы: с каждой стороны действовало до шестидесяти линейных кораблей; тем не менее, в распоряжении Монка, который принял командование объединёнными английскими силами, находилось двадцать свежих неповреждённых судов, приведённых принцем Рупрехтом (в этом бою он начальствовал над эскадрой арьергарда); к тому же английские корабли в целом имели лучшую оснастку и более мощное вооружение. Авангард англичан вёл сэр Дж. Эскью (?-1671), а центр - Монк. Голландский флот возглавлял Рёйтер; центром командовал ван Неес; арьергард держали Тромп Младший и Меппель, а авангард - Эвертсен Старший и де Врис. Некоторое время противники вели артиллерийскую дуэль, идя на параллельных курсах под малыми парусами в западном направлении. Чтобы использовать преимущество наветренной стороны, Эскью поднял паруса, на время резко оторвавшись от эскадры центра; но в образовавшийся таким образом интервал ринулся ван Неес с одним из отрядов центра; его стремительный натиск нарушил построение англичан. Этот маневр послужил для голландских кораблей сигналом к сближению с противником: Тромп стремительно атаковал принца Рупрехта, после жестокого непродолжительного боя разметал арьергард англичан и вышел им в тыл, планируя соединениться с ван Неесом. Поскольку в это время английский центр оказался отрезанным от своих полуразгромленных флангов, третий, решительный удар нанёс сам Рёйтер, всё еще находившийся с основными голландскими силами на наветренной стороне: его эскадра после сближения разломила фронт англичан и вступила в ближний бой с эскадрой Монка. Голландцы бились с безоглядной отвагой: снаряжая корабли, Рёйтер намеренно включил в состав команд бывших пленников, познавших ад английских тюрем, чтобы их рассказы удержали остальных от трусливой сдачи, а личная ненависть к врагу служила катализатором победы. Перед угрозой окружения силы Монка и остатки эскадр Эскью и принца Рупрехта были вынуждены отступить. Четырёхдневная битва в Проливе стоила англичанам двадцати кораблей, из которых девять стали призами неприятеля (против семи у Рёйтера) и около восьми тысяч человек убитыми, ранеными и пленными - потери, в четыре раза превышавшие голландские!
Победа в битве у Дюнкерка сменилась для голландцев поражением в третьей крупной битве этой войны - при мысе Нортфорленд, к северу от Дувра. Ян де Витт настаивал на форсировании военной инициативы - и уже в конце июля 1666 г. прошедшие починку в голландских портах 72 линейных корабля и 16 фрегатов Рёйтера при 20 брандерах, показались возле берегов Англии, угрожая блокадой устья Темзы и высадкой десанта (первоначально планировалось участие в десанте и французских сил). 2 августа им навстречу из Темзы вышел флот под командованием Монка и принца Рупрехта. Его атака с наветренной стороны 4 августа была неожиданной: голландские моряки слишком поздно сумели сняться с якоря, авангард после гибели своего командира лейтенант-адмирала Яна ван Эвертсена и других флагманов в беспорядке покинул место сражения, а Тромп Младший, самовольно начав во главе арьергарда преследование нескольких кораблей противника, окончательно смешал боевой порядок и сам едва не попал под перекрестный огонь английских центра и арьергарда. Лишь Рёйтеру, мастерски обеспечившему отступление на рассвете 5 августа, удалось спасти свой флот от разгрома и тяжёлых потерь. Показавшись вскоре близ неприятельских берегов, Монк уничтожил у островов Тексел и Вли более полутора сотен голландских торговых судов с грузом на двенадцать миллионов гульденов и сжёг дотла приморские города; его кровавый августовский рейд прервался плохой погодой и известием, что в Пролив вошёл флот французов - тот самый, на соединение с которым голландцы рассчитывали ещё два месяца назад, - и Монк отвёл свои корабли в английские воды, готовясь к обороне. Между тем из Дьеппа корабли де Бофора повернули назад - в порт Брест, так и не приняв участия ни в одном сражении.

Адмирал Тромп

Показательно, что французы, в свое время демонстративно усомнившиеся в необходимости вступить в войну в связи с англо-голландским столкновением в Африке и не пожелавшие оказать голландцам помощь в Проливе, где кипели яростные бои, тем не менее не преминули отнять у англичан несколько слабозащищённых островов в Вест-Индии - Тобаго, Св. Евстахия и Св. Христофора, которые незадолго до этого англичане отвоевали у Голландии, - и дотла разорить английские колонии Антигуа и Монферрат.

Продолжение следует.

Ни одна серия войн в истории человечества не сделала для развития флота столько, сколько противостояние Англии и Нидерландов во второй половине XVII в. Именно в ходе трех тяжелых вооруженных столкновений между двумя государствами — претендентами на морское господство в мире — флот разделился на военный и гражданский, а парусный окончательно занял свое законное место в структурах морских государств. И пусть гребной флот полностью вытеснен не был и еще полтора столетия сохранялся в балтийских и средиземноморских государствах, на океанских просторах отныне единственным хозяином стал парусный корабль.

Экономика — причина войн

Не успев победить в анти испанской войне за неза-висимость, сочетавшейся с буржуазной революцией (1555-1609 гг.), Нидерланды приступили к активной коло-низации. Жемчужиной в гол-ландском ожерелье колоний стала голландская Ост-Индия (современная Индонезия), захват которой начался с 1596 г. Этому во многом способствовал нарождав-шийся довольно мощный военно-морской флот страны, созданный из многочислен-ных отрядов морских гезов.

Но куда более многочислен-ным оказался нидерландский рыболовный и торговый флот. Если первый практически не выходил за пределы Северно-го моря и состоял в основном из , то второй к середине XVII в. оказал-ся практически монопольным мировым морским перевоз-чиком. Огромное количество голландских коггов, каракк, галеонов и других менее известных разновидностей нидерландских транспортных парусных судов ходили чуть ли не по всем мировым морям и океанам, осуществляя разнообразные торговые и тран-зитные операции.

Несколько позднее, в 1640 г., буржуазная революция нача-лась и в Англии. Через четыре десятилетия она привела к власти весьма амбициозных политиков, которые не захо-тели мириться с монополией Нидерландов на мировую мор-скую торговлю. Тем более что, несмотря на революционные потрясения, Англия сохраняла довольно мощный военный флот, состоявший уже из пол-ноценных военных парусных кораблей. Да и многочислен-ные торговые парусники также несли на борту артиллерийские системы, и при необходимости, даже не довооружая, их мож-но было поставить в боевые порядки. А раз так, то вызов нидерландской морской торго-вой монополии был брошен 15 ноября 1651 г.

Запрещенная монополия

В тот день английский Парла-мент принял так называемый навигационный акт. Суть его состояла в том, что в Туман-ный Альбион и во все бри-танские колонии могут до-ставляться товары либо на английских судах (хотя при-годных для таких перевоз-ок кораблей было не так уж и много), либо на судах стран товаропроизводителей. Но вот парадокс: практически у всех этих стран своего торгового флота для столь массовых перевозок в общем-то и не было.

Гордые правители и жители страны, которую они сами же и создали (вспомните знаме-нитую пословицу «Бог создал Землю, а голландцы — Гол-ландию!»), научившиеся к тому времени с успехом бить флот Испании, не раз-думывая, приняли английский вызов.

Однако теперь им предстояло сражаться в крайне невыгодных условиях, ведь любое судно или корабль, идущие в Ни-дерланды из колоний, должны были проходить мимо англий-ских берегов либо с вос-тока (через Ла-Манш), либо с запада, через Ирландское море. Первый путь был коро-че, но пролегал мимо главных английских военно-морских баз, а вот второе направле-ние увеличивало путь домой голландским кораблям.

В итоге уставшие за много-месячный переход по бурным водам Тихого, Индийского и Атлантического океанов голландские моряки просто не могли не столкнуться со свежи-ми силами английского военно-го флота, лишь несколько часов или дней назад вышедших из собственных портов. Игнори-ровать же английскую угрозу было нельзя — такой пассивной позицией можно было потерять, и очень быстро, колониальную империю, а значит, и статус ве-ликой державы. И Нидерланды решили воевать.

Флоты дилетантов и корабли для разнообразных задач

Весь парадокс ситуации к на-чалу Англо-голландских войн состоял как раз в том, что Англия, Парламент которой принял оскорбительный для Нидерландов навигационный акт и тем самым спровоци-ровал войну, сама к ней готова не была. Прежде всего потому, что с 1640 г. в стране буше-вала революция и прогремели одна за одной две граждан-ские войны. Флот в этих собы-тиях особого участия не при-нимал, им в то бурное время просто никто не занимался. Теоретически у Англии были хорошие военные корабли (один знаменитый «Владыка морей» чего стоил), но их экипажи были плохо подготов-лены, а о командном составе и говорить не приходится.

Все английские адмиралы под-держали королевскую власть и либо были казнены, либо по-гибли на фронтах гражданских войн. Те же, кто эмигрировал (преимущественно во Фран-цию), возвращаться домой, естественно, не хотел.

Противостояние с Нидерландами

При этом именно в ходе борьбы с королем Карлом I в Англии была создана самая мощная на тот мо-мент армия, которую возглавляли смелые и талантливые генералы. А потому за неимением иных кадров именно этим генералам Парламент и поручил ответствен-ную миссию — противостояние с Нидерландами на морях, при-своив экзотические воинские звания генералов моря.

Не лучше дела обстояли и в Ни-дерландах. И хотя страна уже столетие фактически не выходи-ла из разнообразных войн, будь то с быв-шей метрополией Испанией или с какими-то экзотическими туземными племенами, того, что принято называть военно-мор-ским флотом со всеми прису-щими ему атрибутами, у нее не было. Зато было огромное коли-чество моряков и огромный тор-говый и рыболовный флот. Толь-ко последний насчитывал свыше 15 000 различных парусников, но, к несчастью, большинство из них представляли собой небольшие разновидности хольков — бусы водоизмещением в 80-100 т с экипажами в 20 человек.

Но зато Нидерланды имели раз-витую судостроительную про-мышленность, целую когорту талантливых кораблестроителей и, как показали дальнейшие со-бытия, выдающихся адмиралов.

В целом оба флота к войне гото-вы не были, хотя к ее началу уже имели четкую организацион-ную структуру. Правда, это не заслуга конкретного флото-водца, а результат стечения обстоятельств. Дело в том, что весь английский военный флот невозможно было разместить в одной базе, и потому его разделили на три части: белую, красную и синюю эскадры. Аналогичное положение было с флотом в Нидерландах. Только здесь порты располагались очень близко друг от друга, и их причалы военные корабли вынуждены были делить с многочисленными «купцами» и «рыбаками». Поэтому голланд-ский флот был разделен на еще меньшие, чем эскадры, соеди-нения — дивизии. Вскоре эту практику переняли и англичане.

Звания и флаги

Именно в ходе Англо-голланд-ских войн формируется стройная система военно-морских воин-ских званий и флагов. Так, коман-дующим флотом являлся адми-рал флота. Первоначально это звание принадлежало главе госу-дарства, поэтому английскими эскадрами командовал адмирал, а голландскими — лейтенант- адмирал, то есть заместитель командующего. Эскадра адми-рала или его дивизия в эскадре шла всегда под красным флагом и находилась в центре.

Пере-довой дивизией — авангардом, идущей под белым флагом, командовал вице-адмирал, а концевой дивизией или эска-дрой, идущей подсиним флагом, командовал контр-адмирал. Ко-раблями командовали капитаны. Правда, вскоре выяснилось, что часто и капитану необходимо возглавить небольшой отряд кораблей для выполнения по-явившейся только что задачи. Этот отряд численно был мень-ше дивизии, и потому даже самому младшему, контр-адмиралу, было не престижно возглавлять столь незначительную боевую группу. Зато каждым кораблем в группе командовал капитан, и потому с назначенным начальником он был в равном положе-нии. Чтобы выделить капитана, который уже перерос свое звание, но еще не дослужился до адмирала, было введено проме-жуточное звание. В Британии оно получило название командор, а в Нидерландах — шаубенахт, что в переводе означало «смо-трящий в ночи».

Возможно вам будет инетерсно:

Впоследствии в Нидерландах количество шаубенахтов, так и не дослужившихся до контр-адмиралов, стало многократно превышать численность послед-них. А их все назначали и назна-чали, ведь задачи флота постоянно усложнялись. Не мудрствуя лукаво, голландцы просто пере-именовали контр-адмиральское звание в шаубенахтское и ввели взятое из английской традиции звание «командор». При этом каждому должностному лицу соответствовал особый военно-морской флаг.

Каждый боевой корабль в по-ходе поднимал вымпел. Это оз-начало, что корабль находится в кампании. В базе на передний флагшток поднимался особый флаг — гюйс. Он до сих пор оз-начает то, что военный корабль есть неприступная крепость.

Силы противников

Итак, к сражениям первой англо-голландской войны (1652-1654 гг.) оба флота были не совсем готовы. Впрочем, и англичане, и голландцы высоко оценивали свои шан-сы на успех. Преимуществом англичан считалась их лучшая боевая выучка и превосходство в артиллерии, а также близость собственных баз. Голландцы рассчитывали на многочислен-ность своего торгового флота, который можно было быстро вооружить, и на профессионализм своих моряков и адмиралов. Но было у голландцев и особое оружие — брандеры и фре-гаты. Первыми становились любые суда, каких не жалко. Их заполняли горючими и взрыв-чатыми веществами и стре-мились направить на корабль противника с целью поджога.

А вот фрегат, боевой корабль, которому через 100 лет пред-стоит долгая и замечательная жизнь, в военном флоте Нидер-ландов появился совершенно случайно.

В многочисленных экспедици-ях голландские командующие заметили, что часть кораблей их эскадр гораздо быстрее всех остальных. Этим преиму-ществом решили воспользо-ваться, возложив на них функции связи, разведки и захвата призов — так тогда называли попавшие в руки военных моряков купеческие парусники противника. У англичан последние из перечисленных функций по традиции выполняли многочисленные каперы, на которых английское руководство возлагало большие надежды.

Могучие ветра

Ветер для парусного корабля — это все, поэтому умение его использовать для парусных адмиралов, командиров и про-стых моряков (всех их принято называть мореходами) — жизненная необходи-мость. Конечно, ветры бывают разными (об этом мы уже неоднократно говори-ли), но главное — откуда и как дует ветер. Именно исходя из этого и выстраивается курс парусника относительно ветра.

Еще со времен Средних веков мореходы разделили угловое пространство вокруг судна на курсовые углы — румбы. Всего их 32. Однако корабль — конструкция гео-метрически правильная, и потому ветер может дуть с правого или левого борта. Соответственно движение корабля в ту или иную сторону называется галсом.

Идти против ветра корабль не может. Про-тивный ветер-ливентик не только буквально останавливает парусник, но и может приве-сти к разрушению его мачтового хозяйства. Поэтому, чтобы двигаться, корабль вынужден поворачивать то вправо, то влево, то есть двигаться попеременно правым и левым галсами. Конечно, скорость в таком случае мала, парусный корабль все же идет вперед. Попутный ветер, дующий в паруса сзади, — форвинд позволяет теоретически развивать самую полную скорость. Однако на практике нос корабля из-за сильного ветра глубже, чем надо, опускается в воду и происходит некоторое торможение. Потому куда более благоприятным является бакштаг, то есть положение, когда ветер дует сзади сбоку. В этом случае паруса развивают максимальную тягу, корпус нормально сидит в воде и корабль идет с мак-симально возможной скоростью.

Ну и наконец курс в полветра — галфвинд и ветер, дующий спереди и сбоку, — брейдвинд также благоприятны, но одновременно и за-труднительны для движения парусного корабля.

Ход войны

Первое сражение Англо-голланд-ских войн состоялось 19 мая 1652 г. у Дувра. Здесь голланд-ская эскадра в составе 42 бое-вых кораблей ждала свой ост-индский караван и встретилась с двумя английскими эскадрами в 9 и 8 кораблей соответственно. Английский генерал моря Роберт Блейк вел себя вызывающе.

Зная, что британский флот чис-ленностью 60 боевых кораблей готов в любую минуту прийти на выручку из устья Темзы, он по-требовал от голландского лейте-нант-адмирала Мартина Тромпа салютовать английскому флагу — как-никак встреча произошла у британских берегов. Тромп не отреагировал.

Когда флагман англичан сделал три предупреди-тельных выстрела, корабли Тромпа ответили бортовыми залпами. Началась схватка, ничем не отли-чающаяся оттого, что мир видел раньше: бессистемное маневрирование отдельных кораб-лей и бесполезная пальба в про-тивника. Голландцы пытались использовать брандеры, но по разным причинам утратили два из них, не нанеся никакого ущер-ба англичанам. С наступлением темноты флоты разошлись без особого сожаления, так как бой, собственно говоря, велся за честь флага.

Охота на адмирала

Сделав выводы, Блейк стал целыми эска-драми нападать на голландских рыбаков, промышлявших в Северном море. Тромп, добавив к своим 32 кораблям и 6 бранде-рам еще 54 мобили-зованных «купца», принялся охотиться за англичанином, однако жесто-кий шторм, разразившийся 5 августа 1652 г., уничтожил 53 из 92 его кораблей. Талантливого адмирала сняли с должности, и флот Нидерлан-дов возглавили Витте де Витт и Михаэль де Рейтер. И уже 16 августа они попытались взять реванш у Па-де-Кале.

С 30 боевыми кораблями они вышли встречать караван из 60 торговых судов, путь которым преградила английская эскадра Джорджа Эскью в составе 52 бое-вых кораблей. Дж. Эскью попы-тался атаковать голландцев с наветренной стороны, прорвав их строй, но в результате этого теоретически правильного, но практически неудачного манев-ра позволил своему противнику оказаться на ветре и тем самым выиграть битву.

Это сражение можно считать первым морским боем клас-сической парусной эпохи, где главнейшим игроком стал ве-тер. Именно владение ветром, то есть такой маневр, который позволял бы эскадре оставаться с наветренной стороны, стал самой главной задачей адмира-лов, водивших в бой парусные корабли.

Сражение при Схевенингене — финальное сражение первой англо-голландской войны, произошедшее 10 августа 1653 г.

Указанное правило было под-тверждено уже 10 декабря 1652 г., когда Тромп неожиданно заставил эскадру Блейка, сто-ящую у входа в Темзу, принять бой. Ветер со стороны берега не позволял англичанам укрыть-ся в своих базах, а выгодное положение кораблей Тромпа с наветренной стороны обеспе-чило им преимущество в манев-ре и скорости.

К этому времени голландцы поняли, что эскадры следует комплектовать исклю-чительно боевыми кораблями специальной постройки, мощь которых примерно равноценна. Англичане же за не-имением многочис-ленного военного флота продолжали вооружать торговые парусники, которые резко разнились как по количеству сто-ящих на них пушек, так и по ходовым и маневренным ка-чествам.

Умение использовать силы стихии

Впрочем, это не помешало англи-чанам в итоге выиграть эту первую войну, причем жирную точку в ней поставило сраже-ние при Схевенингене 10 авгу-ста 1653 г. Здесь уже англичане активно использовали ветер в своих интересах, научившись, в отличие от голландцев, активно маневрировать при любом его направлении. И хотя данное сражение со стороны англи-чан, как и ранее, отличалось на первый взгляд отсутствием какой-либо системы, оно раз и навсегда сделало ветер со-юзником адмиралов. Примечательно также то, что три голландские эскадры в этом сражении все время двигались, используя попут-ный ветер — то есть развивали максимально воз-можную скорость.

Сражение у острова Тексель 21 августа 1673 г.

Англичане не только отважились сцепиться в бою со своим грозным про-тивником, но и, нарушив еди-ное построение и активно маневрируя, несколько раз прорезали строй неприятеля, ставя его корабли в два огня. Эти маневры показали резко возросшую морскую выучку английских моряков и принес-ли им убедительную победу. Потеряв всего 2 корабля из 120, они потопили 14 голланд-ских из сотни находившихся в их флоте. Более того, артил-лерийским огнем англичане отразили 4 атаки голландских брандеров и убили их выдаю-щегося командующего — Мар-тина Тромпа. Правда, Роберт Блейк ненадолго пережил своего противника: через три недели он умер на берегу.

Рождение линейной тактики

Сражения первой англо-голланд-ской войны выявили все прису-щие молодым военным парусным флотам недостатки. Из нее гол-ландцы сделали главный вывод: все торговые караваны должны отныне сопровождаться сильны-ми боевыми эскадрами. При этом другие наиболее подготовленные к бою эскадры, состоящие ис-ключительно из боевых кораблей специальной постройки, должны не просто встречать прибываю-щие из колоний в метрополию караваны, а активно нападать на эскадры противника, его базы и верфи.

Англичане сделали аналогич-ные выводы и, как и голландцы, приступили к строительству многочисленного военного фло-та. Инициатором его создания стал генерал моря Джон Монк, которому часто приписывают победу в сраже-нии при Схевенингене.

Именно Монк добился решения Парламента о целенаправлен-ном и постоянном государ-ственном финансировании строительства военно-морского флота (это решение отмени-ло пресловутую корабельную пошлину, которая не могла финансировать строительство массового военного флота). Он же перенес на британский, но ставший вскоре всемирно из-вестным как Королевский флот (Royal Navy) те принципы, по которым строилась новая ре-волюционная армия Парламен-та.

Главный из них был таков: корабль как боевой организм постоянно должен поддержи-ваться в чистоте и порядке, равно как и матросы, личная гигиена которых отныне явля-лась предметом особой заботы командиров.

Специализированные боевые корабли

Такое же решение приняли и голландские адмиралы. Стало ясно, что мощь артиллерии боевых кораблей, двигающихся в едином строю и четко испол-няющих маневры флагмана, помноженная на их количе-ство, — залог побед в грядущих сражениях. Это стало основой линейной тактики, которая господствовала на морях на протяжении последующих двух веков. Именно под линейную тактику начали строить бое-вые корабли со значительным количеством пушек в нескольких бортовых батареях.

Именно такие корабли стали основой мощи военных флотов всех морских держав и получили на-звание линейные. Эпоха, когда наспех вооруженные торговые корабли действовали в едином строю с военными кораблями специальной постройки, раз и навсегда ушла в прошлое.

Все эти выводы подтвердились в ходе сражений Второй англо- голландской войны 1665-1667 гг. И уже окончательно закрепились в решающих боях Третьей англо- голландской войны 1671-1673 гг. Так, в знаменитом Четырехднев-ном сражении 1-4 июня 1666 г. оба флота (голландский — 101 боевой корабль под коман-дованием Михаэля де Рейтера и английский — 109 боевых кора-блей под командованием принца Руперта и генерала Джона Мон-ка) сражались с исключительным ожесточением и, несмотря ни на что, сохраняли четкий боевой порядок и вели активный артил-лерийский огонь по противнику с различных дистанций.

Классика военно-морского искусства

Командующие обоих флотов постоянно стремились стать с подветренной стороны, из-за чего бои велись на постоянных контркурсах. Именно в этом сра-жении выдающийся голландский адмирал М. де Рейтер впервые применил маневр, ставший классикой военно-морского ис-кусства, — охват головы, то есть флагмана противника. Одновре-менно это сражение доказало, что сила и разумность приме-нения брандеров в сочетании с мощью артиллерии в бою куда важнее абордажа, а также то, что боеприпасами следует распоря-жаться разумно.

Не велик разум на этот раз оказался именно у ан-гличан, которые, используя свое превосходство в скорострельно-сти, в самый решающий момент боя остались без снарядов и не смогли отразить атаку голланд-ских брандеров.

Кроме того, была подтверждена относительно высокая живучесть деревянных военных парусных кораблей, которые тогдашней ар-тиллерией потопить было практи-чески невозможно. В то же время поврежденные и практически лишенные хода боевые единицы создают большую проблему как для их экипажей, так и для коман-дования флота в целом.

Однако, несмотря на то что данное сражение закончилось в пользу Нидерландов, флот которых потерял 6 кораблей, но сжег и захватил 20 английских, за-ставив эскадры Монка и Руперта укрыться в базах, точку во Второй англо-голландской войне поста-вила не эта битва. Летом 1667 г. де Рейтер предпринял смелый рейд к английским берегам, где за два месяца разорил и сжег практически все ан-глийские базы на юго-вос-точном побережье острова Британия, заблокировал Темзу и заставил англичан подписать выгодный для Нидерландов мир.

Правда, Третью англо-гол-ландскую войну англичане хоть и с большим трудом, но все же выиграли. Однако в анналы истории вошла не их страте-гическая победа, а последний успех де Рейтера — знаменитое 14-е сражение Англо-голланд-ских войн, произошедшее в конце июля 1673 г. у острова Тексель в Северном море.

Трудная победа

Тогда голландский флот из 75 кораблей во главе с адмира-лом де Рейтером встретился с объединенным англо-фран-цузским флотом под командо-ванием адмирала принца Ру-перта из 95 кораблей (30 французских и 65 английских).

На первый взгляд соотношение сил было не в пользу Нидерлан-дов, однако М. де Рейтер считал иначе. Основываясь на опыте предыдущего сражения при Солбее (7 июня 1672 г.), он знал весьма низкие боевые каче-ства французских моряков (их звездный час еще впереди), их пассивность во время боев и потому решил сразу же вывес-ти из боя французский авангард, используя свою артиллерию.

Так оно и получилось: голланд-ский авангард вице-адмирала Банкерста в составе 10 кораб-лей решительной артиллерий-ской атакой вывел французскую эскадру из боя. И хотя фран-цузы получили относительно легкие повреждения и вполне способны были продолжать бой, их экипажи предпочли заняться ремонтом.

Дальней-шее, как говорится, было делом техники: удачное маневриро-вание голландского авангарда помогло де Рейтеру поставить уже английский авангард в два огня, а французский арьергард заставить уйти, так как голланд-ские корабли вошли в разрывы меж французскими (голландцы стреляли из бортовых орудий по носу и корме французских су-дов). При этом голландцы ни на шаг не отступили от ставшей уже классической линейной тактики, которая и принесла им победу.

Но дополнительным фактором, помимо прочих, определившим победу де Рейтера, стало актив-ное использование впервые в истории войн оперативной связи между кораблями гол-ландских эскадр. Обеспечи-вали ее совсем уж маленькие парусные корабли — авизо (в переводе с французского — «уведомляю»). Именно эти юркие одно- и двухмачтовые кораблики быстро перемеща-лись по всей акватории боя, передавая приказы знаменито-го голландского адмирала его подчиненным.

А что же французы?

Решительная победа Нидер-ландов в Тексельском сражении расколола англо-французскую коалицию, что помогло де Рейте-ру не допустить высадку на гол-ландском побережье английско-го десанта. Но в то же время она наглядно продемонстрировала и все недостатки военного флота Французского королевства, ко-торый по приказу знаменитого французского короля Людовика XIV с неимоверной быстротой создавался под не-посредственным руководством выдающегося политического и экономического деятеля коро-левства Жана Батиста Кольбера (1619-1683 гг.).

Когда в 1661 г. этот человек стал морским министром, флот Франции насчитывал всего 9 ко-раблей, 3 фрегата и 8 галер, причем их техническое состоя-ние было весьма плачевным. Ис-пользуя указания своего короля, энергичный министр, несмотря на скромные возможности тог-дашней французской экономики, развернул крупнейшую в Европе того времени кораблестроитель-ную программу. В итоге фран-цузский флот стал стремительно расти: к 1666 г. он насчитывал 71 корабль, а к 1671 г. — уже 196. К 1683 г. — году смерти Кольбера — французский воен-ный флот насчитывал 112 ли-нейных кораблей, 25 фрегатов и 80 галер.

Совокупно с различ-ными военными кораблями иных классов флот Франции насчиты-вал 276 единиц — на 72 больше, чем у Англии. При этом две эскадры — Средиземноморская (ФлоМед) и Атлантическая (ФлоАнт), на-звания которых сохраняются до наших дней, комплектовались различными по идеологии кораблями.

Если на Средиземном море французы массово исполь-зовали галеры и легкие парусники типа , то в Атлантике (в ос-новном на Северном море) — исключительно парусные много-пушечные корабли. Их конструкция воплощала множество передовых решений, особенно в области прочности корпусов, что стало не только визитной карточкой французской кора-блестроительной школы, но и ее главнейшим секретом на долгих полтора столетия.

Вот только поднять подготовку французских моряков на долж-ный уровень тогда не удалось, что и подтвердила Третья анг-ло-голландская война. Однако начало было положено: Франция постепенно выходила на второе место в мире по темпам строи-тельства и повышения мощи во-енно-морского парусного флота.

Англо-голландские войны 17 века

были вызваны торговым и колониальным соперничеством двух экономически наиболее развитых государств 17 в. - буржуазной республики Соединённых провинций (Голландской республики), занимавшей господствующее положение в посреднической морской торговле и в международной колониальной экспансии 1-й половины 17 в., и Англии, буржуазия которой с победой революции (см. Английская буржуазная революция 17 века) встала на путь активной борьбы со своим главным торговым и колониальным соперником. Интересы обеих стран сталкивались в Ю.-В. Азии, Америке, Африке, на европейском (в частности, русском) рынке.

Первая А.- г. в. (1652-54) была объявлена Голландской республикой в ответ на принятие английским парламентом Навигационного акта (См. Навигационные акты) 1651, направленного против голландской посреднической торговли. Военные операции проходили не только в морских водах, омывающих Англию и Голландию, но и в Средиземном море, в проливах, связывающих Балтийское и Северное моря, в Индийском океане. Морские сражения (крупнейшие - Плимутское в 1652, Ньюпортские сражения 1652 и 1653, Портлендское сражение 1653) шли с переменным успехом. Постепенно перевес сил склонялся в сторону Англии, обладавшей сильным военно-морским флотом и установившей блокаду голландского побережья. Большой ущерб Голландии наносили действия англичан на торговых путях. По Вестминстерскому мирному договору (14 апреля 1654) Голландия должна была фактически примириться с Навигационным актом.

Вторая А.-г. в. (1665-67) была объявлена Голландией в январе 1665, но фактически началась ещё в 1664 захватом английской морской экспедицией голландской колонии в Северной Америке - Нового Амстердама. Голландский флот под командованием адмирала Рейтера одержал победу у Дюнкерка (июнь 1666), но потерпел поражение у мыса Норт-Форленд (август 1666). В июне 1667 голландская эскадра блокировала устье Темзы. По миру в Бреда (31 июля 1667) Новый Амстердам перешёл к Англии, вернувшей голландцам захваченный ею во время войны Суринам.

Третья А.-г. в. (1672-74) тесно переплелась с т. н. голландской войной 1672 - 78 (См. Голландская война 1672-78), в которой главным противником Голландской республики выступала Франция; Карл II Английский вступил в эту войну, будучи связан с Людовиком XIV тайными обязательствами. Победа Рейтера над англо-французским флотом при Текселе (август 1673), образование антифранцузской коалиции, непопулярность войны в среде английской буржуазии (в условиях, когда решающее значение приобретали уже не англо-голландские, а англо-французские противоречия) побудили Англию выйти из войны. Вестминстерский мирный договор (19 февраля 1674) оставил в силе Бредский трактат 1667. А.-г. в. 17 в. ускорили падение могущества Голландии и переход торговой и колониальной гегемонии к более передовой в промышленном отношении Англии.

А.-г. в., которые велись главным образом на море, сыграли значительную роль в развитии флотов и военно-морского искусства. На основе их опыта выработалась новая классификация кораблей (их деление на линейные корабли, фрегаты и др.), была создана постоянная организация флотов, которые стали делиться на эскадры, а последние - на т. н. дивизии (авангард, центр и арьергард). Значительно изменилась и тактика морского боя. Для 1-й А.-г. в. характерно отсутствие определенных боевых порядков: бой начинался артиллерийской перестрелкой и переходил в единоборство отдельных кораблей, в котором исход решался артиллерийским огнем и Абордаж ем, некоторое значение имело применение Брандер ов. Во 2-й и особенно 3-й А.-г. в. основным боевым строем была кильватерная колонна, а основой ведения боя - огонь артиллерии, хотя некоторое значение продолжают сохранять абордаж и атаки брандеров.

Лит.: Английская буржуазная революция XVII в., т. 1 (с. 457-467), т. 2 (с. 47-51, 133-136), М., 1954; Ballhausen С., Die drei Englisch-Hollandische Seekriege, Haag, 1923.

А. С. Самойло.

Большая советская энциклопедия. - М.: Советская энциклопедия . 1969-1978 .

Смотреть что такое "Англо-голландские войны 17 века" в других словарях:

АНГЛО ГОЛЛАНДСКИЕ ВОЙНЫ 17 века, были вызваны торговым и колониальным соперничеством двух наиболее развитых в 17 веке государств Англии и Голландии. В первой половине 17 века Республика Соединенных провинций (см. РЕСПУБЛИКА СОЕДИНЕННЫХ ПРОВИНЦИЙ) … Энциклопедический словарь

Англо голландские войны Первая – Вторая – Третья – Четвёртая Англо голландские войны серия войн между Англией (Великобританией) и Нидерландами в XVII XVIII веках, в которых оспаривалась морская гегемония и колониальное… … Википедия

Англо голландские войны 17 века, были вызваны торговым и колониальным соперничеством двух экономически наиболее развитых государств 17 в. ‒ буржуазной республики Соединённых провинций (Голландской республики), занимавшей господствующее положение… … Большая советская энциклопедия

Хендрик ван Миндерхут «Сражение при Лоустофте»

В природе у хищника есть своя территория, на которой он обитает, охотится и которую защищает от других хищников. У человека грань между разумной достаточностью и неуемными потребностями зачастую становится весьма условной. Английская и Голландская Ост-Индские компании были самыми настоящими хищниками, государствами в государстве, живущими по своим правилами и не признающими правил чужих. Их торговые интересы простирались практически на весь исследованный к началу XVII века мир. Но, впрочем, даже в том громадном для воображения и сознания вчерашних обывателей средневековья мире этим двум хищникам с вежливыми улыбками и джентльменской учтивостью уже было мало места. Когда же его совсем не осталось, непримиримые противоречия привели Англию и Голландию к целой серии войн во второй половине XVII века.

Как два соседа решили заняться крупным бизнесом

Путь Великобритании к неофициальному, но весьма ласкающему самолюбие титулу «Владычицы морей» был долгим и тернистым. Вначале это была долгая и настойчивая борьба с испанскими идальго, чьи битком набитые золотом галеоны бороздили моря и океаны. И морские традиции упорных островитян рождались под скрип мачт «Золотой лани» и в клубах дыма Гравелина. Испанская империя не спеша, постепенно, сдавала позиции. Однако Англии уже мало было простого пиратства. Хорошо налаженная торговля, опирающаяся на сеть фортов и опорных пунктов, могла приносить большие и, главное, стабильные доходы в вечно зияющую голодной пастью казну.

Англичане подошли к делу масштабно, поскольку таковыми были их материальные претензии. В 1600-м была основана Английская Ост-Индская компания. Она получила монопольное право торговли со всеми странами бассейна Индийского и Тихого океанов. Деятельность компании регламентировалась специальной хартией, которая выдавалась на определенный временный срок. Потом действия хартии продлевались, в нее вносились коррективы и дополнения. Руководили компанией совет директоров и собрание акционеров. Впоследствии управление обзавелось различными комитетами, которые отвечали за отрасли деятельности. Уже в первой четверти XVII века Ост-Индская компания владела многочисленными торговыми факториями в Индонезии. В 20-х гг. этого же века начинается активное проникновение англичан в Индию. Оттуда экспортировался большой ассортимент дефицитных колониальных товаров, который закупался у индусов за серебро и золото. Нюанс заключался в том, что еще во времена королевы Елизаветы I вывоз золотой и серебряной монеты из Англии был запрещен. Однако Ост-Индская компания неоднократно проводила через парламент разрешения на определенные траты этого «стратегического ресурса» и благодаря дешевизне индийских товаров получала огромные прибыли.

Главными соперниками британцев были все-таки не испанцы, все более слабеющие на морях, а близкие соседи. На противоположном берегу Ла-Манша находились провозгласившие себя в 1581 г. независимыми от короны Габсбургов Нидерланды. Опытные мореходы, люди смелые и предприимчивые, голландцы знали, как извлечь пользу из выгодного расположения своей страны. 9 апреля 1609 г. между Испанией и ее мятежными провинциями было подписано перемирие. Однако государством, полностью признанным как независимое, Нидерланды станут только в 1648 году. В короткий период страна становится одним из крупнейших центров торговли Западной Европы – реки, текущие по территории Нидерландов, позволяли перевозить товары из голландских портов вглубь материка.

Голландская Ост-Индская компания, аналог и прямой конкурент английской, была основана в 1602 г. Ей была предоставлена 21-летняя монополия на торговлю с заморскими странами. Кроме того, компании было позволено вести войны, заключать дипломатические договоры, вести собственную политику в колониях. Она получала все необходимые силовые атрибуты: флот, армию, милицию. Фактически это было государство в государстве, прообраз современных транснациональных корпораций. Она управлялась советом из 17 наиболее влиятельных и состоятельных купцов, в чьи полномочия входило определение внутренней и внешней политики компании. Голландская экспансия была динамичной и бодрой: с 1605 г. начинается подчинение богатых выгодными для торговли ресурсами Молуккских островов, в 1619 г. в Индонезии основывается Батавия, фактически будущий центр местных колониальных владений. В 1641 г. была взята под контроль Малакка, а в 1656 – остров Цейлон. В 1651 г. на мысе Доброй Надежды основывается Капстад. Под контролем голландцев оказываются многие ключевые пункты на длинном пути из Азии в Европу.

Колониальный городок Новый Амстердам

Не обошло их деловое и практичное внимание и Америку. В 1614 г. на острове Манхэттен основывается форт, а впоследствии город – Новый Амстердам. К середине XVII в. за весьма короткий срок еще недавно провинциальные Нидерланды сложились как одна из ведущих колониальных держав. Доходы от торговли были, мягко говоря, весомыми – пряности, шелк, хлопчатобумажные ткани, кофе продавались по искусственно вздутым ценам. Нормы прибыли от тех же пряностей доходили до колоссальных отметок в 700–1000%. В 1610 г. в Нидерланды был впервые завезен китайский чай, и доходы от его продажи стали вскоре одним из основных источников благосостояния.

Амстердамская торговая биржа была крупнейшей в Европе, а голландский флот насчитывал к середине XVII столетия почти 20 тыс. кораблей. Бурно развивалось рыболовство, китобойный промысел был организован у берегов арктического Шпицбергена, обилие ввозимого сырья стимулировало развитие обрабатывающей промышленности и мануфактуры. И благосостояние румяных жителей Соединенных провинций продолжало бы преумножаться, если бы не одно маленькое, но весьма досадное обстоятельство. С другой стороны Ла-Манша находились не менее предприимчивые, авантюрные и к тому же воинственные господа, которые тоже были отягощены мыслями о наполнении своих немалого размера сундуков. И рано или поздно их дороги должны были пересечься и отнюдь не в добрый час.

Бури над островом

Лорд-протектор Англии, Шотландии и Ирландии Оливер Кромвель

Жизнь на острове, расположенном напротив обширных голландских гаваней, тоже напряженно пульсировала. 1 июня 1642 г. Парламент подал королю Карлу I свои знаменитые «19 пунктов», суть которых сводилась к ограничению королевской власти и расширению полномочий парламента. Раздавшееся вширь пуританское купечество и примкнувшие к ним хозяева мануфактур настоятельно требовали подобающего им места под солнцем. Поиздержавшаяся в кутежах и войнах, но бережно сохранившая собственную спесь аристократия этого, естественно, никоим образом не желала. Конфликт был неизбежен, и 22 августа 1642 г. король поднял свой штандарт в Ноттингеме. Так началась гражданская война, которая, как и все подобные войны, отличалась подчеркнутой жестокостью и полным отсутствием компромиссов и диалогов. Она длилась без малого пять лет, пока в феврале 1647 г. укрывшийся в Шотландии король не был любезно выдан оппонентам за скромные 200 тыс. фунтов.

30 января 1649 г. Карл I окончательно лишился не только короны, но и части тела, предусмотренной для ее ношения. Однако мир и спокойствие не вернулись в Англию. Разогнав по углам роялистов и сочувствующих им, в своих руках сконцентрировал практически единоличную власть Оливер Кромвель, недавний ревностный борец с абсолютизмом. И вскоре он начал так же ревностно, с пуританской истовостью, бороться со всем, что казалось ему неугодным. Неугодными оказались ирландцы со своим преступным, по мнению господина Кромвеля, католицизмом, и в августе 1649 г. парламентская армия высадилась на Зеленый остров и уже через три года взяла его под полный контроль, не особо церемонясь с местным населением. Затем в 1650 г. английские войска вторглись в Шотландию, разбив сторонников ищущего реванша сына Карла I, Карла II, у Данбара. В честь этой победы была выбита памятная медаль, подчеркивающая важность события. Следующая подобная регалия будет отчеканена только спустя более полтора века – в ознаменование сражения при Ватерлоо.

Во время гражданской войны в Англии Нидерланды формально сохраняли нейтралитет, полностью используя эту выгодную позицию для улучшения своего торгового и экономического положения в мире. В Соединенных провинциях нашли себе приют многие бежавшие из Англии аристократы, тут же обосновался сын казненного короля Карл II и его мать Генриетта Мария Французская. Конечно, в самой Англии зрело недовольство такой двусмысленной позицией, а сами Нидерланды скоро стали восприниматься как оплот недобитой контры.

При этом расчетливый Кромвель не спешил ссориться с таким выгодным соседом. С целью распутывания целого клубка накопившихся противоречий в Голландию было направлено посольство во главе с Исааком Дорислаусом, бывшим прокурором парламентской армии, родившимся и долгое время жившим в Нидерландах. Именно он как знаток местных подводных течений должен был прозондировать почву для возможного союза между двумя странами, где Англия ведущее место тактично оставляла себе. Когда посол уже прибыл в Гаагу, произошел кровавый инцидент. 11 мая 1649 г. Дорислаус ужинал в одном из трактиров. Туда ворвалась группа «активистов», из скромности надевшая на себя маски и для убедительности вооруженная шпагами. Сопровождая свои действия выкриками о мести за казнь Карла I, они попросту убили английского посла. Голландская сторона спустила все на тормозах, поскольку, как предполагается, одним из «активистов» был сын казненного короля, а роялисты пользовались значительной поддержкой местной знати.

Однако Кромвель не отступал – идея об альянсе протестантских государств, Англии, Нидерландов и Швеции, под несомненным главенством первой сильно увлекла его. В таком составе можно было померяться силами даже со всемогущими Габсбургами. Британский лидер направляет новое посольство – уже во главе с главным судьей Сент-Джоном. Не отличающийся чрезмерным дипломатическим тактом, новый посол выложил предложения Лондона в таком ключе, что голландцы, прожженные торгаши, знатоки поиска выгоды и просто деловые люди, сразу зафиксировали своим «менеджерским визиром» все английские уловки. Хитромудрость предложения островитян о «тесном альянсе» была столь очевидна, что вызвала смущение, плавно переходящее в возмущение. Инициатива Кромвеля была расценена как бесцеремонная попытка заставить Нидерланды оплачивать британские внешнеполитические прожекты, оставаясь при этом мальчиком на побегушках. Такая несолидная роль была совершенно не с руки солидным амстердамским господам, и они, недовольна ворча, устами Генеральных штатов согласились на оформление только торгового союза, но не более. Миссия бывшего судьи не удалась. Однако всем известно, что, кроме дипломатических, имеются более простые и в ряде случаев более убедительные способы осуществления внешнеполитических замыслов. И оба флота готовы были этим планам способствовать.

Первая проба сил

К 1650 г. английский торговый флот был гораздо скромнее своего голландского конкурента и насчитывал немногим более 5 тыс. единиц. Но в отношении военно-морских сил можно было наблюдать совершенно иную картину. Морские традиции, заложенные еще в царствование «королевы-беса», продолжали жить и укрепляться. В стране имелось пять собственно королевских верфей, не считая множества частных. Англичане четко понимали грань между кораблем коммерческим и кораблем военным. В 1610 г. королевская верфь Вулвича строит 55-пушечный «Принсесс Ройял», имеющий три артиллерийские палубы. Тяжелые орудия были размещены на нижнем деке, а легкие – на среднем и на верхней палубе. Первоначальная компоновка из четырех мачт была вскоре признана избыточной, и корабль стал трехмачтовым. Так появилось классическое парусное вооружение класса «корабль».

В 1637 г. в том же Вулвиче строится 102-пушечный «Соверен оф зе Сиз» («Повелитель морей»), считающийся первым настоящим линкором в кораблестроения. В 1645 г. строится первый полноценный фрегат – 32-пушечный «Констант Уорвик», имеющий, как и «Соверен оф зе Сиз», три мачты, но только одну артиллерийскую палубу. Значение появления этих кораблей было сопоставимо и даже превосходило по масштабу строительство лордом Фишером его легендарного «Дредноута». Англичане первыми поняли все превосходство новых типов кораблей над устаревающими галеонами, пинасами и флейтами. В 1651 г. королевский флот уже насчитывал 21 линейный корабль (тогда их называли кораблями 1–3 рангов) и 29 фрегатов (корабли 4–6 ранга). Некоторое количество кораблей находилось в постройке, а всего вместе с представителями других классов Ройял Нэви мог выставить не меньше 150 боевых кораблей.

Иначе складывалась ситуация у голландцев. Их торговый флот был без преувеличения крупнейшим в мире и насчитывал почти 20 тыс. кораблей. Но по-настоящему военных среди них было очень мало. Предприимчивые и бережливые, голландцы пытались совместить в одном корабле военные и коммерческие составляющие. Большую часть голландского военного флота составляли переоборудованные купеческие суда со всеми вытекающими из этого последствиями. Корабли Соединенных провинций, как правило, имели меньшую осадку, чем английские (сказывалось изобилие мелководных гаваней), и более округлые обводы из-за своего коммерческого предназначения. Это не очень хорошо отражалось на скорости, маневренности и, естественно, вооружении. К началу первой англо-голландской войны Нидерланды не располагали ни одним кораблем, сопоставимым с «Соверен оф зе Сиз». Только в 1645 г. голландцы построили 53-пушечный «Бредероде», который являлся исключительно военным кораблем. Он же и стал флагманом. Административное управление флотом было весьма громоздким – формально Нидерланды делились на 7 провинций, пять из которых имели собственные Адмиралтейства и своих собственных адмиралов. В случае начала войны совет считавшегося главным Амстердамского адмиралтейства избирал вице-адмирала для командования всем флотом страны, который потом сам назначал младших флагманов и старших офицеров. Фактически это была уже архаичная для XVII века система выбора военного вождя.

Общее количество военных кораблей голландского флота к началу первой войны с Англией не превышало 75 единиц. Проблема состояла еще и в разбросанности этих ограниченных сил по разным регионам – голландцам приходилось защищать свою торговлю в самых удаленных уголках известного тогда мира.

Вернувшись в Англию, Сент-Джон, чтобы оправдать результаты свей «блестящей» миссии, начал на каждом углу рассказывать, что, дескать, подлые голландцы сами спят и видят, как бы повоевать с благородными и кроткими англичанами. Эти темпераментные и искренние высказывания легли на давно вспаханную и отменно культивируемую почву. Призывы проучить «жадных купчишек» уже высказывались не шепотом в кулуарах парламента, а с его трибуны. Но англосаксы не были бы англосаксами, если бы не попробовали организовать занимательный спектакль. Самим объявить войну только из того, что их не взяли в союзники, было как-то не совсем солидно, зато можно вынудить это сделать интересующую сторону. И господин Оливер Кромвель издал, а парламент предсказуемо одобрил 9 октября 1651 г. так называемый Навигационный акт, согласно которому ввоз всех колониальных товаров в Англию может производиться только на английских кораблях. Ввоз соленой рыбы мог быть осуществлен, только если она выловлена в английских водах. На иностранных кораблях разрешалось ввозить лишь продукцию, изготовленную непосредственно в этих странах, – то есть в основном сельхозтовары и ремесленную продукцию. Нарушители постановления суда подвергались конфискации.

Принято считать, что издание Навигационного акта явилось прямым поводом для войны между Англией и Голландией. Однако это не совсем так. Согласно отчету английского парламента в 1650 г. общая сумма товарооборота между двумя странами не превышала 23–24 тыс. фунтов – для колоссальных размахов голландских коммерческих операций это была капля в море. Подлинным поводом для вооруженного столкновения был стремительно накапливающийся ворох проблем, конфликтов и столкновений между торговыми интересами обеих «корпораций» – Британской и Голландской Ост-Индскими компаниями. Двум динамично развивающимся и растущим хищникам было уже мало места для обычной конкуренции. Их жажда и аппетиты сталкивались между собой в Азии, Индии и Африке.

Конфликт был неизбежен. В 1652 г. ситуация стала просто взрывоопасной. Англичане направо и налево раздавали каперские свидетельства, участились захваты голландских купеческих кораблей. Для форсирования ситуации был восстановлен древний, но весьма дерзкий эдикт короля Иоанна 1202 года, согласно которому в английских водах все суда спускали свои флаги перед английским. В середине мая 1652 г. возвращающийся в Нидерланды конвой был встречен небольшой английской эскадрой. Требования англичан, чтобы голландцы отсалютовали первыми, быстро перешли в «рупорную» дискуссию с использованием боцманских эпитетов, где словесный залп голландцев был более широк и заборист, поскольку англичане ввели в диалог артиллерию. После обмена пушечными «любезностями», в результате которых имелись убитые с обеих сторон, голландцы на всякий случай отсалютовали, но инцидент остался не исчерпанным. Еще не восстановились после столь напряженного палубного брифинга голосовые связки, как произошло новое более масштабное столкновение.

Голландская эскадра под командованием Мартена Тромпа курсировала у берегов Англии в количестве 42 вымпелов с целью обеспечения безопасности возвращающихся из колоний торговых судов. 29 мая 1652 г. Тромп подошел к Дувру, объясняя свои действия неблагоприятной погодой, и встал на якорь. Дальнейшие события имеют несколько трактовок. Согласно одной, английский губернатор, испугавшись голландцев, приказал сделать несколько предупредительных выстрелов с берега, на что те ответили огнем из мушкетов. Другая повествует о продолжении спора, «кто в морях главный». К месту стоянки Тромпа подошла английская эскадра адмирала Блейка, который в ультимативном порядке потребовал салюта от голландцев, подкрепив свою просьбу предупредительными выстрелами. Тромп ответил, и выяснение отношений быстро переросло в то, что вошло в историю, как сражение при Дувре. Бой длился до темноты, и, хотя голландцы превосходили англичан числом почти в два раза, островитянам удалось отбить у противника два корабля. Оба командующих потом обменялись гневными письмами, полными взаимных упреков, что, впрочем, не помешало дальнейшей эскалации боевых действий.

28 июля, наконец, последовало долгожданное объявление войны между двумя странами. Первая англо-голландская война длилась почти два года. Боевые действия происходили не только в водах Северного и Средиземного морей, но и в отдаленных колониальных регионах. Поначалу успех сопутствовал голландцам, однако в 1653 г. их флот потерпел два серьезных поражения. 12–13 июня Тромп был разбит «морским генералом» Джорджем Монком у банки Габбард. Во время сражения англичане в отличие от голландцев старались держаться четкой кильватерной колонной, хотя выходило это не у всех. Их противники сражались по старинке. Итогом была потеря 6 и захват 11 голландских кораблей при весьма несущественных потерях в людях у англичан. 10 августа того же года последовал в целом не удачный бой у Схевенингена, где Мартен Тромп был сражен пулей с английского корабля. Морская торговля несла колоссальные убытки: с начала войны голландцы лишились почти 1600 торговых судов, катастрофически снизился ввоз рыбы. Голландские купцы уже намозолили себе пальцы о костяшки счетов вычислительными операциями по изучению убытков, и они готовы были мириться. Черт с ним, с этим Навигационным актом и правом салюта, зато бизнес не рухнет. 8 мая 1654 г. между двумя странами подписывается Вестминстерский мир, согласно которому Нидерланды признавали Навигационный акт.

Приобретения Англии в войне, кроме морального удовлетворения, были незначительными. Любопытно, что уже в 1657 г. в Парламенте всерьез обсуждали возможность отмены Навигационного акта, поскольку из-за него цены на колониальные товары взлетели в десятки раз. Английская морская торговля была тогда слишком слаба и не могла соперничать с голландской. Поскольку первая англо-голландская война не решила ни одной проблемы между двумя странами, и их взаимная конкуренция не только не утихла, а наоборот, обострилась, – начало второй войны было лишь делом времени.

Реставрация в Англии и вторая англо-голландская война

3 сентября 1658 г. умер Оливер Кромвель, оставив Англию разоренной войнами и налогами. Погрязшая в долгах страна оказалась на пороге очередной гражданской войны. Власть сосредоточилась в руках военных, а точнее, самого популярного из них, Джоржа Монка. Он действовал решительно: 6 февраля 1660 г. вступил в Лондон, 21 февраля разогнал всем уже надоевший парламент (как часто военные, приходящие к власти, не отказывают себе в удовольствии проводить столь увлекательную процедуру!). А потом объявил, что восстанавливает монархию в Англии. 8 мая 1660 г. вернувшийся из эмиграции Карл II был провозглашен королем в присутствии уже «правильного» парламента. Поначалу все были в восторге – даже голландцы, поскольку признавали за собой большие заслуги в деле восстановления «законного монархического порядка» в Англии. Да и Карл II не вызывал опасений. Новый монарх начал свое правление с масштабных сокращений и «реформирования» армии, в результате чего от 80 тыс. кромвелевских ветеранов в строю осталось едва более 4 тысяч. Однако противоречия в колониальной политике обострялись, и толчком к новой войне с голландцами стали откровенно разбойничьи действия островитян в Африке.

«Золотая гора» и британский рейд в Африку

В 1660 г., уже при Карле II, была основана Королевская Африканская компания, акционерами которой были крупные лондонские купцы и члены королевской фамилии. Главой корпорации, которая зарабатывала своим учредителям на жизнь работорговлей и ремеслом, которое принято называть пиратством, стал герцог Йоркский. От соратника отца, Руперта Пфальцского (он же герцог Камберлендский), охочего до авантюр, Карл II узнал занимательную историю, согласно которой где-то в Гамбии находится скала, состоящая из чистого золота. Подобные байки были не редкостью в то богатое на географические открытия время: чего стоят только разорительные поиски Эльдорадо, в поисках которого сбил себе ноги не один испанец. Англичане решили проверить информацию, и в 1661 г. контр- адмирал Роберт Холмс отправился с пятью кораблями в Африку, к берегам Гамбии. Бравый адмирал не обнаружил ни золотой горы, ни даже золотого холма, зато разорил попавшийся по пути форт, принадлежавший герцогу Курляндскому, и основал на африканском берегу уже собственный опорный пункт. Встретившимся голландским судам недвусмысленно намекали на то, что хозяевами местных вод будут англичане.

По возвращении Роберт Холмс был вознагражден и в 1663 г. отбыл к африканским брегам уже в составе 9 кораблей. Приказ, выданный Холмсу, ясно гласил: «Убить, захватить и уничтожить того, кто посмеет помешать нашим действиям». Разумеется, имелись в виду голландцы. В течение 1664 г. англичане осуществляют откровенные нападения на голландские колонии в Гвинее, кульминацией которых был штурм 1 мая голландской колониальной столицы Гвинеи Кейп-Коаст, где была взята большая добыча. Все это смахивало уже на полноценный разбой и военные действия. В сентябре 1664 г. в Америке англичане взяли под контроль голландский Новый Амстердам. В ответ на это осенью 1664 г. в гвинейские воды направляется голландская эскадра адмирала де Рюйтера для восстановления статус-кво. Разорив в отместку ряд английских поселений, в конце зимы 1665 г. де Рюйтер получил приказ возвращаться в Англию – обстановка стремительно скатывалась к войне.

Новая война. Сражение у Лоустофта

Известия о действиях де Рюйтера в Африке вызвало волну возмущения в британском парламенте. Лорды считали совершенно справедливым, что только им позволено нападать на кого угодно, как угодно и сколько угодно. Мероприятия голландцев по защите своих американских владений были признаны преступными и вызывающими, и 4 марта 1662 г. Карл II объявил войну Нидерландам. Когда первый гнев рассеялся, выяснилось, что практичные голландцы заключили военные союзы с Данией, Швецией и Францией. А вот у англичан с союзниками была напряженка. Денег на войну у островитян не было – на одно лишь снаряжение флота требовалось не менее 800 тыс. фунтов. Из банкиров лондонского Сити и скупого парламента удалось вытрясти не более 300 тыс. В довершение всех бед на столицу Англии обрушилась чума.

Якоб ван Вассенар, барон Обдам

В таких сложных обстоятельствах англичане решили, что война должна кормить войну, и собирались поправить свое материальное положение за счет массового захвата голландских торговых кораблей. В начале июня 1665 г. из Голландии вышла эскадра лейтенант-адмирала (командующего объединенным флотом) Якоба ван Вассенара, барона Обдама, в составе 107 кораблей, 9 фрегатов и 27 кораблей других классов. Среди этого количества 92 корабля были вооружены 30 пушками и более. Численность экипажей насчитывала 21 тыс. человек при 4800 орудиях. Эта эскадра должна была встречать возвращающиеся из колоний торговые корабли и препятствовать английской блокаде побережья. 11 июня 1665 г. голландцы обнаружили английский флот из 88 кораблей, 12 фрегатов и 24 кораблей других классов (4500 орудий, 22 тыс. человек экипажа). Командование осуществлял младший брат Карла II герцог Йоркский. Английский флот был четко поделен на авангард, кордебаталию и арьергард. Английские корабли были лучше вооружены и оснащены. В построении голландского флота царила полная неразбериха, поскольку отряд каждой провинции шел под командованием своего адмирала. Штиль препятствовал сближению флотов, и противники вскоре встали друг против друга на якорь.

13 июня противники, пользуясь ветром, начали сближение. Голландский командующий весьма неровными колоннами повел вверенные ему корабли на запад, стремясь выиграть ветер и поставить авангард противника в два огня. Англичане повернули на противника тремя колоннами и отрыли огонь. Перестреливаясь на довольно большом расстоянии, обе стороны прошли сквозь огонь и развернулись. На этой фазе сражения у англичан был потерян один корабль, который сел на мель и был взят голландцами на абордаж. Для второго прохода оба командующих решили построить свои флоты кильватерными колоннами, однако английский строй был более четок и ровен с более равномерными расстояниями между мателотами. Голландская колонна представляла скорее неорганизованную толпу – часть кораблей попросту мешали друг другу стрелять. Англичане же громили своего противника мощными продольными залпами. Под метким огнем строй голландцев еще больше смешался.

Попытка флагмана барона Обдама 76-пушечного «Эендрагта» взять на абордаж корабль герцога Йоркского, 80 пушечный «Ройял Чарльз», была успешно отбита, хотя многие офицеры, стоящие на палубе рядом с английским командующим, были убиты книппелями, в изобилии применявшимися голландцами. В разгар сражения меткое ядро попало в крюйт-камеру «Эендрагта» (по другой версии, голландцы небрежно обращались с порохом), и флагман Обдама взлетел на воздух. Это стало переломным моментом сражения. Централизованное командование было утрачено, и теперь каждый «провинциальный» отряд действовал по своему усмотрению. Строй голландской эскадры окончательно нарушился, многие корабли начали попросту покидать свои места и выходить из боя. К 7 часам голландский флот начал отступление, быстро утратившее организованность. В развернувшемся преследовании англичанам удалось пленить или сжечь 17 кораблей (9 захвачено, 1 взорван, 7 пленены). Англичане потеряли в общей сложности два корабля, взятых на абордаж. В людях потери составляли у голландцев 4 тыс. убитых и раненых и 2 тыс. пленных. Англичане лишились 250 убитых и 340 раненых. Потери голландцев были бы еще большими, если бы не вице-адмирал провинции Зеландия Корнелис Тромп, которому удалось организовать прикрытие отступления своей эскадрой.

Вторая англо-голландская война продлилась до 1667 г. и, как и первая, не решила проблем между двумя государствами. По результатам заключенного 21 июля 1667 г. мира в Бреде голландцы получили некоторые послабления в Навигационном акте: их корабли могли теперь беспрепятственно перевозить немецкие товары – однако лишались всех территорий в Северной Америке. Взамен они получили компенсацию в Южной – в виде колонии Суринам. А голландский город Новый Амстердам стал теперь английским Новым Йорком. Англо-голландское морское соперничество продолжалось почти до конца XVII столетия, пока не окончилось победой Англии.

Ctrl Enter

Заметили ошЫ бку Выделите текст и нажмите Ctrl+Enter

Прошло уже около восьмидесяти лет с тех пор, как торпеда была изобретена, и шестьдесят семь лет с того дня, когда впервые ее применили в боевой обстановке. За это время основы устройства этого оружия не изменились. Но вместе с успехами науки и техники, металлургии и машиностроения качество торпед непрерывно улучшалось.

Ученые и техники напрягали все усилия для непрерывного улучшения четырех главных качеств торпеды: разрушительного действия заряда, чтобы рана, нанесенная неприятельскому кораблю, оказалась глубже, больше, смертельнее; меткости и скорости, чтобы вернее и скорее настигла свою жертву торпеда; бесследности, чтобы труднее было врагу заметить торпеду и уклониться от нее, и дальности хода, чтобы можно было, если нужно, издалека поражать врага.

Их старания привели к тому, что во второй мировой войне торпеда стала еще более грозным оружием. В крупных боевых столкновениях на морях и океанах, в повседневной борьбе на коммуникациях торпедные удары часто решали исход сражений.

Перед нами гигантское стальное «веретено». Оно как бы составлено из правильных геометрических фигур. Длинный цилиндр заканчивается спереди полушарием, а сзади «конусом. Общая длина веретена в различных конструкциях изменяется от 6 до 7–8 метров, а диаметр цилиндра - от 450 до 600 миллиметров. Форма и размеры веретена очень напоминают крупную акулу, прожорливую хищницу морей. И удар торпеды напоминает нападение акулы. Электрический скат, название которого Фультон присвоил торпеде, приходится родичем акуле. Поэтому торпеду по всем признакам можно назвать «стальной акулой».

Знакомство со стальной акулой (см. рис. на стр. 88–89) начнем с ее головы - с передней части торпеды. Это та часть, внутри которой помещается взрывчатый заряд, зарядное отделение. Все остальные части торпеды служат одной цели - донести этот заряд до намеченной цели и взорвать ее. Впервой торпеде вес заряда не превышал нескольких килограммов. За восемьдесят лет эти несколько килограммов выросли до двухсот-четырехсот. Уже в первых торпедах вместо обыкновенного черного пороха применялось очень сильное взрывчатое вещество - пироксилин. Это вещество прессовали в форме кирпичей и укладывали в зарядное отделение. В наше время применяются новейшие, исключительно сильно взрывчатые вещества. Их уже не только укладывают, но и заливают в зарядное отделение в жидком виде, после чего этот заряд отвердевает. Когда такой заряд взрывается под водой у борта корабля, сила его удара на расстоянии в 7–8 метров уничтожает на своем пути все препятствия, коверкает, ломает, разбрасывает самые крепкие устройства, изготовленные из высококачественного металла.

Зарядное отделение торпеды, наполненной взрывчатым веществом, - это та же мина с большим зарядом. Как бы сильно ни ударялась такая мина о корпус корабля, она не взорвется, если мы ее снабдим ее взрывателем и детонатором. Детонатор торпеды состоит из двух веществ: 1,8 грамма тетрила и 0,2 грамма гремучей ртути, помещенных внутрь запального стакана, в котором находится обычно 600 граммов прессованного порошка тетрила.

В торпеде обычно имеются два взрывателя, или, как их еще называют, ударника. Один находится спереди зарядного отделения и называется лобовым. При ударе в цель боек ударника подается назад и накалывает капсюль с гремучей ртутью. Детонатор воспламеняется, а вслед за ним взрывается и основной заряд.

Но ведь торпеда может попасть в корабль косо, тогда боек не сработает. На этот случай передний ударник снабжен торчащими впереди четырьмя расходящимися в разные стороны «усами». Очень редко случается, что торпеда проскользнет по борту корабля и не заденет его ни одним усом. Чтобы застраховать торпеду и от такого случая, ее снабжают вторым ударником. Он называется «инерционным». Боек этого ударника так устроен, что при любом столкновения торпеды с каким-нибудь массивным твердым телом он мгновенно накалывает капсюль детонатора и производит взрыв.

Торпеда с неконтактным взрывателем (с фотоэлектрическим «глазом») проходит под корпус корабля, поворачивает кверху под самым его днищем, чтобы взорваться там, где жизненные части судна наименее защищены

У читателя, наверное, возникает опасение: а не могут ли оба эти ударника, и лобовой и особенно инерционный, подействовать еще до торпедного выстрела, еще во время подготовки, от случайных сотрясений и столкновений? Нет, не могут! Безопасность обращения обеспечена особым предохранителем, который стопорит бойки ударников. Этот предохранитель торчит из торпеды впереди в виде стерженька с крошечным винтом-вертушкой на конце. Когда торпеда выпущена в воду, вертушка начинает вращаться и освобождает бойки от предохранителя. Это происходит, когда торпеда уже прошла в воде 200–250 метров; теперь она стала опасной. Существует еще один вид взрывателя, который действует, если торпеда вовсе не коснется корабля, а только пройдет под ним. Такие взрыватели называются неконтактными. Их устройство составляет военную тайну. Можно только привести описания отдельных проектов, сведения о которых проникли в печать.

За несколько лет до начала второй мировой войны в зарубежной технической печати появились сообщения о торпеде, вооруженной электрическим «глазом» - фотоэлементом. Торпеду направляют заведомо немного ниже днища корабля-мишени. В тот момент, когда фотоэлемент попадает в тень, падающую от корабля, срабатывает чувствительное устройство электрического глаза, управляющее рулем глубины, и торпеда резко взмывает кверху. При этом приводится в действие и механизм, взрывающий заряд. Взрыв происходит или в непосредственной близости от днища, или при столкновении торпеды с корпусом корабля.

Основное назначение такой торпеды - нанести удар в самую уязвимую часть корпуса корабля - в его днище, где он хуже всего защищен от подводного взрыва.

По отдельным сообщениям зарубежных журналов существуют еще неконтактные взрыватели, в которых вместо электрического глаза работает магнитная стрелка, так же как в магнитной мине. Когда торпеда с таким взрывателем попадает в магнитное поле корабля, взрывается заряд. По времени действие магнитного взрывателя так рассчитано, чтобы торпеда взорвалась как раз под днищем корабля, где нет противоминной защиты.

Воздух + вода + керосин

Воздух, вода и керосин - вот чем питается наш стальной хищник. Он принимает эту пищу в особые приемники - резервуары и бачки. Если от зарядного отделения итти к хвосту торпеды, то прежде всего мы попадаем в приемник воздуха - воздушный резервуар. Это средняя и самая длинная (около 3 метров) часть торпеды. Она представляет собой стальной цилиндр во весь диаметр торпеды. С обоих концов этот цилиндр закрыт сферическими донышками.

Воздух - главная и наибольшая составная часть «пищи» торпеды, и его требуется очень много. Поэтому стараются поместить в резервуар как можно больше воздуха. А как это сделать? Приходится накачивать воздух внутрь резервуара под большим давлением, доходящим до 200 атмосфер, и хранить его в резервуаре в сжатом состоянии.

При обыкновенном атмосферном давлении на каждый квадратный сантиметр поверхности резервуара давила бы и внутри и снаружи сила в 1 килограмм.

Но вот мы накачали в резервуар воздух под давлением в 200 атмосфер. Теперь на каждый квадратный сантиметр поверхности изнутри резервуара давит огромная сила в 200 килограммов, а снаружи - все тот же 1 килограмм, что и раньше. Металл, из которого изготовлен резервуар, должен надежно выдерживать избыток давления изнутри и не разрываться. Соединения донышек с цилиндром не Должны пропускать скрытый воздух наружу. Поэтому воздушный резервуар торпеды - это очень ответственная ее часть. Резервуар изготовляют из очень прочной стали. Тщательно наглухо вставляются в цилиндр донышки. Изготовление резервуара и донышек, сборка их - все это очень ответственные операции при изготовлении всей торпеды.

В заднем Донышке воздушного резервуара оставлено отверстие. Трубка соединяет это отверстие с поверхностью торпеды. Через впускной кран, находящийся на этой трубке, накачивается воздух. Затем впускной кран закрывается - «резервуар принял свою порцию воздуха. Когда понадобится, в той же трубке откроется другой кран - машинный, и воздух потечет к механизмам торпеды.

Тут же, за воздушным резервуаром, начинается кормовое отделение торпеды. Здесь рядом с воздушным резервуаром находится маленький резервуар - баллон для нескольких литров керосина. И, наконец, здесь же мы найдем и воду, налитую сюда специально, чтобы «поить» стальную акулу.

В кормовом отделении размещаются все главнейшие механизмы торпеды. Воздух, керосин, вода попадают в особый аппарат, который торпедисты называют «подогревательным аппаратом». На пути к этому аппарату сжатый воздух проходит через регуляторы высокого и низкого давления. Первый из них понижает давление воздуха с 200 атмосфер до 60, а второй - с 60 до более низкого, рабочего давления. Лишь после этого сжатый воздух попадает, наконец, в подогревательный аппарат. Здесь воздух, вода и керосин перерабатываются в единый источник энергии движения торпеды. Как это делается?

Как только керосин поступает в подогревательный аппарат, он тут же воспламеняется от специального автоматического зажигательного патрона.

Воздух дает возможность керосину сгорать - температура в аппарате сильно повышается. Вода испаряется, превращается в пар. Вся рабочая смесь из газов от сгоревшего керосина и водяных паров поступает из подогревательного аппарата в главную машину - двигатель торпеды; он невелик и занимает в длине торпеды около метра, и все же этот двигатель развивает большую мощность - в 300–400 лошадиных сил.

Смесь, попадающая в цилиндры двигателя, сохраняет значительное рабочее давление. В цилиндрах могут перемещаться поршни со штоками. Рабочая смесь давит на поршень, толкает его. Затем особый распределительный механизм двигателя выпускает отработавшую смесь и впускает новую, с другой стороны поршня. Давление с одной стороны падает, а с другой - возрастает. Поршень возвращается обратно и тянет за собой шток.

Почти так же работает и обыкновенная паровая машина в паровозе. Только там машина вращает колесо паровоза, а в торпеде она приводит в движение гребные валы. Две стальные трубы, вставленные одна в другую, - это и есть гребные валы торпеды. Они проходят сквозь хвостовую часть торпеды, по ее оси от машины до заднего конца. Работа поршней через кривошипный механизм передается на оба вала, заставляя их вращаться в разные стороны. Валы называются гребными потому, что на каждом из них насажен гребной винт. Само собой понятно, что и винты вращаются в разные стороны.

Но почему их два и почему их заставляют вращаться в разные стороны? Представим себе, что у торпеды всего только один винт. Заставим этот винт вращаться в какую-нибудь одну сторону. Тогда торпеда будет двигаться вперед и вращаться в сторону; крениться. Но работа механизмов торпеды рассчитана на то, что она будет двигаться вперед, не качаясь и не переворачиваясь. Когда два винта вращаются в противоположные стороны, они уравновешивают друг друга - торпеда идет ровно, не кренится, не переворачивается.

Когда газы сделали свое дело - толкнули поршни, заставили вращаться валы, они выходят внутрь полого гребного вала. Через задний открытый конец вала отработанный газ уходит в воду и пузырьками подымается на поверхность. Там пузырьки лопаются и образуют довольно заметный пенистый след.

След торпеды на воде

Этот след - враг торпедистов: он выдает торпеду и нападающую подводную лодку.

Очень часто этот пенистый след портит торпедистам все дело. Противник увидел след, «отвернул», и торпеда прошла мимо. Важнейшее качество торпедной атаки с подводных лодок - ее скрытность - намного уменьшается по вине каких-то воздушных пузырьков, по вине выхлопных газов двигателя торпеды, уходящих в воду. Как избавиться от них?

Прежде всего в торпеде можно заменить двигатель, поставить электромотор, тогда не будет никаких воздушных пузырьков, след торпеды исчезнет. Раньше считали, что этого достигнуть невозможно, так как для питания электромотора нужны настолько тяжелые и громоздкие аккумуляторы, что их негде разместить в торпеде. И размеры и вес торпеды якобы этого не позволяли. Но уже во время второй мировой войны в печати появились сообщения о том, что применяются торпеды с электрическим двигателем. Это значит, что изобретены легкие и емкие аккумуляторы, маловесный, но мощный электромотор. Таким образом найден путь избавления от следа торпеды.

Ту же задачу можно решить и по другому - сделать отходящие газы невидимыми - тогда не будет пузырьков.

Еще десять лет назад в печати начали появляться сведения о торпедном двигателе, работающем не на паровоздушной смеси, а на кислороде и водороде. Выхлопные газы такого двигателя должны превращаться в воду и бесследно исчезнуть в море.

Возможно, что и такое решение задачи бесследности уже достигнуто.

Если снять воздушный резервуар и сфотографировать разрез торпеды, мы увидим на фотографии сложный лабиринт из трубок и клапанов, окутавших корпус подогревательного аппарата, керосиновой баллон и главную машину.

Поперечный разрез торпеды 1 - распределение воздуха между цилиндрами двигателя; 2 - машинный кран для сжатого воздуха; 3 - впускной клапан; 4 - прибор расстояния; 5 - подача керосина в подогреватель; 6 - зажигательный патрон, воспламеняющий керосин в подогревателе; 7 - подогреватель; 8 - регулятор давления воздуха

Но здесь нет ничего лишнего. Каждая трубка, каждый клапан служат для определенной работы.

Механические «рулевые»

На всяком корабле есть рулевой. Он держит в руках штурвал, поворачивает им руль, корабль меняет направление. У торпеды есть тоже рули, и ими также нужно управлять. Если этого не делать, торпеда может выскочить на поверхность или, наоборот, нырнуть очень глубоко и удариться о дно. Может даже случиться, что она повернет в другую сторону или пойдет назад и ударит свой корабль.

Там, где кончается хвостовая часть торпеды, укреплены две пары рулей. Одна пара вертикальная, другая - горизонтальная. Каждая пара рулей торпеды имеет своего «рулевого». Но это, конечно, не люди, а механические рулевые.

Горизонтальные рули держат ход торпеды по глубине. Это значит, что они заставляют торпеду держаться на заданном уровне под водой. В разных случаях и уровни эти разные.

Линейный корабль глубоко сидит в воде: для попадания в него торпедой пониже, подальше от броневой защиты, необходимо, чтобы торпеда шла глубже. Малые надводные корабли неглубоко сидят в воде; если пустить торпеду на большой глубине, она может пройти под днищем такого корабля, под его килем. Значит, надо пустить торпеду на небольшой глубине. И надо обеспечить, чтобы заданная глубина не менялась.

Вот тут-то и начинается работа первого рулевого торпеды - гидростатического аппарата.

Мы уже знакомы с устройством гидростата, работающего в мине. В торпеде его устройство повторяется. Цилиндр с подвижным диском и пружиной помещен в торпеде так, что диск сообщается с морской водой, испытывает давление воды. Чем глубже идет торпеда, тем больше это давление; чем мельче идет торпеда, тем меньше и давление. Это давление будет толкать диск гидростата снизу вверх.

Что нужно сделать, чтобы торпеда шла на заданной глубине, например на глубине в 4 метра? Регулируют пружину гидростата таким образом, чтобы при глубине в 4 метра диск занимал в цилиндре определенное положение. Если торпеда пойдет глубже, давление увеличится, диск пойдет кверху. Если торпеда пойдет мельче, диск опустится.

Особые тяги связывают диск с рулевой машинкой, работающей от сжатого воздуха. Рулевая машинка в свою очередь связана с горизонтальными рулями. Если торпеда пошла вниз и нырнула ниже заданной глубины, диск пошел кверху, потянул тягу, заработала рулевая машинка и повернула рули. Торпеда начинает итти кверху. Вот она достигла определенного уровня под водой, но не удержалась на нем и пошла выше. Диск опустился, снова потянул тягу, но уже в другую сторону. Снова заработала рулевая машинка и повернула рули. Приходится торпеде повернуть книзу. Так гидростат не дает торпеде уйти от заданной глубины.

А как же ведут себя гидростат и рули, если торпеда правильно идет на заданной глубине? В этом случае диск остается в покое; все устройство так отрегулировано, что при неподвижном диске горизонтальные рули располагаются в горизонтальнойплоскости, составляют прямое продолжение оперения хвоста торпеды. При этом должен получиться и прямой ход, без скачков вниз и вверх. На самом деле строго прямого хода не бывает: торпеда всегда уходит то вверх, то вида, идет по волнистой линии. Но если нет резких скачков, если отклонения от заданного уровня не велики, не больше 1 / 2 метра, ход по глубине считается удовлетворительным. Но не один гидростат решает эту задачу.

Устройство современной торпеды 1 - зарядное отделение; 2 - воздушный резервуар, в котором хранится сжатый воздух, питающий двигатель; 3 - запирающий кран для запирания воздуха в резервуаре; 4 - машинные регуляторы для понижения давления; 5 - машинный кран для пропуска воздуха к механизмам; 6 - прибор расстояния, механизм которого закрывает доступ воздуха к механизмам после прохождения торпедой заданного расстояния; 7 - курок для открывания машинного крана (откидывается, когда торпеда выбрасывается из трубы аппарата); 8 - прибор Обри, управляющий ходом торпеды по направлению; 9 - резервуар для керосина; 10 - главная машина торпеды (двигатель); 11 - подогревательный аппарат, в котором подготовляется рабочая смесь для двигателя торпеды; 12 - гидростатический аппарат, управляющий ходом торпеды по глубине

Гидростату ровно столько лет, сколько и самой торпеде. Уайтхед изобрел этот прибор, когда стремился заставить мину-лодку Лупписа ходить под водой. Испытания показали, что торпеда делает скачки и уклоняется от заданного уровня на 6–8 метров. Очень часто она зарывалась в песчаное дно или, как дельфин, выпрыгивала и кувыркалась на поверхности воды.

Уайтхед скоро открыл причину этой «резвости». Торпеда - тяжелое тело. Вот она с большой скоростью идет вниз, а рули потянули ее наверх. Торпеда не сразу «послушается руля», по инерции она еще пройдет некоторое расстояние вниз. Рули тоже всегда немного опаздывают с поворотом. Да и понятно почему. В тот миг, когда торпеда ушла ниже заданной глубины, диск немедленно начинает двигаться. Но между ним и рулями должны еще сработать тяги и рулевая машинка. На это уходит время. Вот почему первая торпеда Уайтхеда делала прыжки.

Уайтхед начал решать новую задачу - как уничтожить или немного уменьшить прыжки торпеды. Через два года (в 1868 г.) он эту задачу решил - торпеда начала ходить ровнее, без скачков. Уайтхед присоединил к гидростату еще один механизм. «Секрет мины» - так много лет назывался этот прибор.

Конечно, все видели маятник в стенных часах. «Секрет» мины - это маятник. Его тяжелый груз через специальную рулевую машинку соединен с рулевыми тягами. Точка подвески выбрана таким образом, что груз маятника как бы помогает гидростату выпрямить ход торпеды. Стоит торпеде нырнуть носом вниз или прыгнуть кверху, как тяжесть маятника начинает действовать через рулевую машинку на рулевые тяги. Маятник - помощник гидростата. Он ускоряет перекладку рулей, когда торпеда отклоняется от заданной глубины. Когда торпеда возвращается на заданную глубину, тот же маятник препятствует слишком резкому прыжку торпеды, выравнивает ее ход.

Гидростат вместе с маятником составляют гидростатический аппарат. Это и есть первый рулевой торпеды, который в подводных глубинах держит правильный курс на корабль противника.

Теперь мы знаем, как Уайтхеду удалось обеспечить торпеду первым рулевым. Но вскоре понадобился и второй рулевой.

В первое время существования торпеды еще не было таких прочных материалов, которые могли бы выдерживать большое давление воздуха в резервуаре. Чем меньше было давление, тем меньше воздуха вмещал резервуар, тем меньше запас энергии был у двигателя торпеды. Поэтому торпеда едва-едва проходила 400 метров. Чтобы вернее попасть, приходилось близко подходить к противнику. На таком малом расстоянии торпеда только немного отклонялась от заданного направления. И все же часто случались промахи.

В дальнейшем торпеда совершенствовалась, увеличили запас воздуха в резервуаре, дальность хода торпеды выросла, и отклонения торпеды от направления стали очень большими, поэтому часто случались промахи даже по неподвижному противнику. А ведь нужно было стрелять и по движущимся кораблям.

Уайтхеду так и не удалось додуматься до устройства такого механического рулевого, который так же, как и гидростат, замечал бы отклонения и заставлял торпеду возвращаться к заданному направлению.

Только через 30 лет после рождения торпеды (в 1896 г.) конструкторам удалось изобрести для нее второго механического рулевого - прибор для управления ходом по направлению. Заслуга эта принадлежит конструктору Обри. Поэтому и прибор назван его именем; так и говорят - прибор Обри. Этот прибор по своему устройству напоминает простой волчок, тот самый волчок, которым забавляются дети. Если такой волчок вращается с очень большой скоростью, его ось всегда находится в одном и том же положении, всегда сохраняет свое направление. Даже большое усилие не заставит ось быстро вращающегося волчка изменить свое направление. В технике такой волчок называется гироскопом.

Как работает в торпеде механический рулевой - волчок

Обри снабдил торпеду гироскопом и подвесил его таким образом, чтобы положение оси волчка прибора всегда оставалась одинаковым. Прибор соединялся с вертикальными рулями с помощью тяг и промежуточной рулевой машинки так, что при прямом, правильном ходе торпеды ее вертикальные рули неподвижны. Но вот торпеда свернула с прямого пути. Так как ось быстро вращающегося волчка сохранила свое положение в пространстве, а торпеда изменила свое направление, то тяги, соединяющие через рулевую машинку волчок с рулями, начинают перекладывать вертикальные рули. Соединение волчка с рулями устроено так, что если торпеда повернула влево, рули переложатся вправо - придется и торпеде поворачиваться вправо и возвращаться на правильный путь. Не удержалась торпеда на правильном направлении и повернула правее - рули тут же переложатся влево, и снова торпеде приходится возвращаться на правильный путь. И только когда торпеда пойдет по этому пути, рули будут оставаться в покое, в прямом положении. Но для того, чтобы гироскоп так работал, нужно, чтобы волчок очень быстро вращался, чтобы число его оборотов доходило до двадцати тысяч в минуту. Как это делается?

Среди лабиринта трубок, между резервуаром и машиной, вьется одна, которая проходит мимо подогревательного аппарата, мимо главной машины, уходит дальше и кончается как раз в корпусе гироскопа. Здесь помещается маленькая воздушная турбинка. Трубка подводит к ней воздух из резервуара. Этот воздух сохраняет все свое давление - оно по дороге нигде не снижалось. Когда в момент выстрела открывается машинный кран, воздух из резервуара через трубку попадает в турбинку, давит на ее лопатки и заставляет ее вращаться с огромной скоростью. В свою очередь турбинка передает эту скорость волчку. Все это длится меньше, чем полсекунды, затем турбинка автоматически разобщается от волчка. Таким образом, пока торпеда при выстреле соскальзывает в воду, ее волчок оказывается уже запущенным и точно ведет подводный снаряд по заданному направлению. И здесь, как и при ходе торпеды по глубине, ее движение не совсем прямое, а слегка волнистое. Но эти колебания очень малы.

Итак, гироскоп это тот второй механический рулевой, который заставляет торпеду итти прямо, на цель. Но тот же гироскоп, если его заранее соответствующим образом установят, может заставить торпеду повернуть на какой-то угол к первоначальному направлению. Бывает иногда, что торпедой выгоднее стрелять именно так. Такая стрельба называется «угловой».

Торпедный выстрел

Мы познакомились с главнейшими основными механизмами стальной акулы. Но в ее металлическом туловище разместилось еще много других вспомогательных механизмов. Можно сказать, что тело стальной акулы - корпус торпеды - доотказа «набито» этими механизмами.

С помощью одних механизмов можно заставить торпеду итти под водой со скоростью до 50 узлов. При такой скорости быстро расходуется воздух, его хватает на короткую дистанцию, всего на 3–4 километра. Но если уменьшить скорость до 30 узлов, то торпеда может пройти и очень большое расстояние - до 10–12 километров.

Другие механизмы заставляют торпеду пройти не больше заданного расстояния, заставляют ее тонуть, если она не настигла врага, или всплыть на поверхность воды, если ее необходимо вернуть на пославший ее корабль. Это бывает во время учебных практических стрельб.

И основные и вспомогательные механизмы торпеды регулируются, устанавливаются заранее, до выстрела. Для этой цели наружу выведены через особые отверстия - горловины - краны и регуляторы.

Трехтрубный поворотный торпедный аппарат

Если стреляют снарядом или пулей, необходимо иметь пушку или винтовку. А как выстрелить торпедой? Существует специальная торпедная «пушка». Она имеет одну или несколько труб. Подготовленные к выстрелу торпеды вводятся в эти трубы. При выстреле в задней части трубы либо взрывается заряд пороха, либо туда впускается из особого резервуара сжатый воздух. В обоих случаях получается давление, которое выталкивает торпеду из трубы.

На небольших надводных кораблях торпедные аппараты устанавливаются на палубе. Трубы соединяются по две, три или четыре (до пяти) на одной поворотной платформе. Чтобы прицелиться, надо повернуть платформу с трубами на определенный угол. На подводных лодках торпедные аппараты помещаются внутри корпуса, в носу и на корме (а в последнее время и снаружи вне корпуса). Их наглухо закрепляют в гнездах. Для того, чтобы прицелиться, приходится маневрировать и направлять лодку кормой или носом на ту точку, куда следует попасть торпедой.

Выстрел-толчок с помощью сжатого воздуха или пороха служит только для того, чтобы заставить торпеду вылететь из трубы в воду. На верхней поверхности торпеды имеется откидной курок, а к внутренней поверхности трубы аппарата сверху прилажен зацеп. Когда торпеда еще скользит внутри трубы, этот зацеп нажимает на курок, откидывает его. Немедленно открывается машинный кран, и сжатый воздух из резервуара перемещается в подогревательный аппарат, а оттуда в машину. Двигатель начинает работать, винты вращаются и быстро двигают торпеду вперед.

Но куда деваются пороховые газы или сжатый воздух после того, как торпеда вышла из аппарата? На надводных кораблях вопрос решается просто: вслед за торпедой в воздух вырываются и вытолкнувшие ее газы. На подводных лодках дело обстоит иначе. Газы вырываются в воду и затем на ее поверхность, образуя большой пузырь. Это обнаруживает подводную лодку. Вот почему в последнее время усиленно решалась и, повидимому, успешно решена задача «беспузырной» стрельбы.

Торпедный треугольник

Еще до тоги, как сжатый воздух выбросил торпеду в воду, минерам пришлось взять правильный прицел. Как же прицелиться торпедой, каким образом точно направить трубу торпедного аппарата? Ведь корабль-цель на месте не стоит, а движется с большой или малой скоростью в каком-то направлении. Бели в момент выстрела прицелиться как раз в ту точку, где находится корабль противника, то за время движения торпеды цель успеет уйти вперед, а торпеда промахнется и только пересечет курс корабля где-то сзади, за его кормой. Поэтому нужно целиться не в самый корабль, а в какую-то точку впереди него, на пути его движения. А как найти эту точку?

Вот тут-то и приходит на помощь «торпедный треугольник». Быстрое и правильное решение этого треугольника - важнейшее условие успешной торпедной атаки.

Представьте себе атакующий корабль. На некотором расстоянии от него движется по своему направлению корабль-цель. Линия, соединяющая оба корабля в момент выстрела, - это одна сторона треугольника. Через минуту-две произойдет взрыв- корабль противника и торпеда столкнутся в какой-то точке. Линия, соединяющая атакующий корабль с этой точкой, - это вторая сторона треугольника. Третья сторона - это тот отрезок пути, который корабль противника успел пройти по курсу с момента выстрела до момента взрыва.

Треугольник имеет три вершины - точки. Первая точка - это местонахождение атакующего корабля в момент выстрела, вторая - местонахождение атакуемого корабля, тоже в момент выстрела, а третья - та точка, в которой этот корабль и торпеда должны встретиться. Вот эту третью вершину треугольника и надо найти.

Схема торпедного треугольника

На атакующем корабле имеются специальные точные приборы, которые сообщают торпедистам необходимые сведения: скорость и курс корабля-цели и расстояние до нее. Кроме того, торпедисту-наводчику помогает особый торпедный прицел. Этот прибор тоже напоминает собой треугольник. Одна сторона этого треугольника жестко закреплена по направлению трубы торпедного аппарата. На ней нанесена шкала с делениями. Этими делениями в масштабе измеряют скорость хода торпеды. Другая сторона треугольника подвижна вокруг шарнира. На ней тоже нанесены деления, изображающие скорость корабля-цели. Эта сторона устанавливается параллельно курсу атакуемого судна. И, наконец, третья сторона совпадает с линией, соединяющей атакующий корабль с точкой попадания. Эта сторона тоже подвижна. Торпедист комбинирует установку обеих подвижных сторон своего прицела и находит искомую точку или, вернее, тот угол, на который следует отклонить направление торпеды, чтобы попасть в корабль-цель впереди его курса в какой-то определенной точке. Этот угол называется «углом упреждения».

Когда торпеда еще только появилась, скорость ее хода очень быстро росла и вскоре увеличилась чуть ли не вдвое по сравнению со скоростями кораблей того времени. Можно было стрелять даже вдогонку вражеским кораблям. В наши дни скорость торпеды только немного превосходит скорость быстроходных надводных кораблей. Атакующему кораблю приходится поэтому выбирать позицию впереди своей цели.

Когда стреляют торпедами с больших дистанций, трудно рассчитывать на правильный, точный прицел. Поэтому в таких случаях сразу выпускают несколько торпед, но не. в одну точку, а так, чтобы все они покрыли определенную площадь. Эта делается с таким расчетом, чтобы «поймать» корабль противника на обстрелянной площади даже при неправильном определении данных для стрельбы. Такой способ нанесения торпедного удара называется «стрельбой по площадям». Как осуществляется такая стрельба?

Трубы торпедных аппаратов растворяются так, что их оси образуют как бы лучи, выходящие из одной точки. Получается своеобразный торпедный «веер». Выпущенные залпом торпеды так и идут на цель веером и уж одна или две из них обязательно встретятся с ней. Можно стрелять и по-другому, очередью, «беглым огнем», - торпеды выпускаются одна за другой через известные промежутки времени с таким расчетом, чтобы одна из них настигла корабль противника в какой-то точке на линии его курса.

Испытание

Сложна техника, заключенная в торпеде. Очень точного и квалифицированного обращения требуют ее механизмы. Решительных быстрых действий, инициативы, твердого знания материальной части и умения правильно оценить боевую обстановку требует от торпедиста торпедный выстрел. Специальность торпедиста полна интереса.

Много раз испытываются отдельные механизмы и вся торпеда на испытательных стендах завода и в море перед сдачей во флот, а на кораблях снова и снова упражняют стальных хищников в смертоносном беге на врага, обучают кадры молодых торпедистов владеть мощью своего оружия.

Вот несколько человек на палубе учебного корабля или пловучей испытательной станции перегнулись у борта и напряженно следят за поверхностью воды. В руках у этих людей секундомеры. Прозвучал сигнал, и в тот же миг из трубы торпедного аппарата прыгнула в воду стальная акула. Она ныряет, исчезает в воде, и тут же, через мгновение, лопающиеся на поверхности воздушные пузырьки отмечают след торпеды. Несколько вех расположено на ее пути. Вот уже пройдена первая веха. Люди на палубе «засекли» на секундомерах момент прыжка торпеды и теперь вооружились биноклями, чтобы не упустить из виду ее след.

Одна за другой остаются позади контрольные вехи, вот уже последняя - это конец заданной дистанции. Уже и след виден очень неясно, его как будто уже нет. В этот момент за последней вехой над поверхностью воды весело взлетает светлая струя фонтана: это торпеда прошла заданное расстояние, автоматически освободилась от балластной воды, стала вертикально и беспомощно запрыгала на волнах, как безобидный буек. Дежурный катер быстро подходит к «буйку». Люди на катере ловко берут торпеду на буксир и доставляют ее обратно к учебному кораблю. Еще несколько минут - и торпеда повисла в воздухе на крюке подъемного крана и возвращается на свой корабль.

Выстрел торпедой с пловучей пристрелочной станции

Так испытывается торпеда. При испытании ее переднюю часть, боевое зарядное отделение, заменяют учебным зарядным отделением. Вместо заряда взрывчатого вещества его наполняют обыкновенной водой. Когда торпеда проходит заданную дистанцию, специальный механизм автоматически заставляет сжатый воздух вытеснить воду, и торпеда всплывает на поверхность.

Когда торпеда многократно проверена на заводе и в море, когда она готова к своей роли носителя гибельного подводного удара, ее сдают во флот, и тогда наступает очередь торпедистов на кораблях наилучшим образом овладеть своим оружием.

Торпеда-преследователь

Торпеда направлена в цель, рули точно ведут ее по заданной глубине и направлению. Но то ли неверно решен торпедный треугольник, то ли неправильно определили скорость и курс цели - торпеда прошла мимо цели. Может случиться, что прицел взят правильно, но противник заметил или заподозрил опасность и начал маневрировать, менять курс и скорость - опять торпеда прошла мимо. Наконец, ведь и механизмы торпеды могут подвести: отрегулировали и поставили их правильно, а во время хода что-то разладилось, механизмы неверно повели торпеду - опять мимо.

Как добиться того, чтобы торпеда никогда не шла мимо цели, чтобы всегда она настигала врага, чтобы сделать этот подводный снаряд неотвратимым? Ответ один: нужно суметь управлять рулями торпеды уже после выстрела так, чтобы заставить торпеду преследовать свою цель, если противник «отвернул»; нужно иметь возможность подправить во время хода положение рулей, если в прицел вкралась ошибка или сами рули подвели. Все это кажется невыполнимым. Ведь внутри торпеды нет человека, который мог бы все это сделать; значит, все эти дела надо поручить автоматам или механизмам, которым торпедист будет издалека диктовать свою волю. Возможно ли это? Оказывается, возможно. Оказывается, возможно изготовить такие автоматы и механизмы. По иностранным данным торпеды с такими приборами изготовлены и проходили или проходят испытания, возможно даже применялись во второй мировой войне.

Попытки управлять торпедой на расстоянии имеют свою интересную историю. Этим попыткам уже исполнилось 80 лет. Еще капитан Луппис пытался управлять своей самодвижущейся лодочкой-миной с помощью длинных веревок, привязанных к рулям.

Изобретатель надеялся, что он будет дергать веревки, и рули во время хода будут поворачивать мину в любую сторону. Значит Луппис хотел управлять своей миной на расстоянии. У Лупписа ничего не вышло, но идея его не пропала - прошло, всего 13 лет и она возродилась вновь.

Проволоки Бреннана и кабель Эдисона

На берегу закрытой бухточки у Портсмута (в Англии) группа людей возится около машин. От берега в море выступает довольно длинная и узкая деревянная пристань. На самом конце пристани лежит стальной предмет, очень похожий на первые торпеды Уайтхеда. Сзади, на концах валов, насажены два гребных: винта, видны рули. Сверху в корпусе торпеды, почти на середине, проделаны два небольших отверстия. Из этих отверстий торчат две тонкие и крепкие стальные проволоки. Они стелются по корпусу и тянутся далеко назад, на берег. Там стоит большая паровая машина, а с ней соединены два больших барабана. Обе проволоки прикреплены к этим барабанам.

Человек на пристани дает сигнал. Паровая машина начинает работать и с большой скоростью вращает барабаны. Стальные проволоки быстро наматываются на барабаны. И тогда на пристани начинают вращаться в разные стороны гребные винты стального предмета. Оказывается, это действительно торпеда. Люди осторожно опускают ее на воду. Торпеда погружается. Сквозь прозрачную глубину видно, как стальная сигара устремляется вперед. Проволоки не перестают наматываться на катушки. Это кажется непонятным. Откуда берется такое множество проволоки? Но люди на берегу знают это.

Там, внутри торпеды, нет двигателя, поэтому никаких пузырьков не видно на поверхности. Двигатель торпеды находится: на берегу - это уже знакомая нам паровая машина. Гребных валов у торпеды два - один вставлен в другой. Внутри торпеды на каждый вал насажено по катушке. Запас проволоки намотан на эти катушки. Когда проволока наматывается на береговые барабаны, она сматывается с катушек. Катушки начинают вращаться, а с ними вращаются гребные валы. Винты, насаженные сзади на валы, толкают торпеду вперед. Так получается, что проволоки двигаются назад, а торпеда вперед. Но самое интересное еще впереди.

Люди на берегу могут менять скорость вращения каждого» барабана - вращать барабаны с разной, скоростью. Тогда, и катушки в торпеде и гребные валы тоже вращаются с разными скоростями. Внутри торпеды работает особое устройство, которое управляет вертикальными рулями. Стоит пустить один барабан с большей скоростью, чем второй, и торпеда повернет в ту или другую сторону. Люди на берегу могут так менять и регулировать эти скорости, что рули будут поворачивать торпеду вправо или влево, куда повернет корабль-цель.

Недалеко от берега буксир тащит за собой «цель» - полузатопленный большой старый баркас. Торпеда идет прямо на него. Тогда буксир набирает скорость и резко увлекает баркас за собой. На берегу заметили это. Скорость вращения одного барабана замедляется. Торпеда поворачивает вслед за баркасом, нагоняет его и ударяет в борт. Конечно, торпеда не заряжена, взрыва нет, но цель достигнута: управляемая на расстоянии торпеда выдержала испытание.

Эту торпеду изобрел вовсе не торпедист и даже не моряк. Обыкновенный часовой мастер, еще совсем молодой человек по имени Бреннан сконструировал все простые и в то же время очень хорошо работавшие механизмы торпеды. Интерес к минно-торпедному оружию был так велик, что даже чуждые минному делу люди пытались создавать новые устройства.

Громоздкую машину и барабаны нельзя было установить на кораблях, поэтому торпедой Бреннана защищали берега. Обнаружив неприятеля, пускали на него с берега торпеду и точно направляли ее. Это оружие охраняло в конце прошлого века южные берега Англии.

Через пятнадцать лет знаменитый изобретатель американец Эдисон изобрел новую управляемую торпеду. На этот раз не стальная проволока, а тонкий электрический кабель соединял торпеду с пославшим ее кораблем. Электрический ток от электробатареи передавался по кабелю к механизмам торпеды, действовал на рули и заставлял торпеду менять направление и преследовать корабль противника.

Радиоруль

Бреннан и Эдисон достигли большего успеха, чем капитан Луппис. Но все же проволоки Бреннана и кабель Эдисона оказались непригодными, как и веревки Лупписа. Все эти передатчики выдавали торпеду, показывали ее направление; торпеда теряла свое важнейшее качество - скрытность. Выходило, что задача не решена. После опытов Эдисона прошло еще двадцать лет, началась первая мировая война. Все лучшие достижения передовой техники были поставлены на службу войне. И все же ни один флот не мог похвастать управляемыми торпедами; таких торпед не было во всем мире. И только в конце 1917 г. произошло событие, положившее начало новому решению задачи.

Радиомагнитная торпеда 1 - антенна; 2 - автомат, открепляющий антенну; 3 - замедляющий механизм; 4 - часовой механизм; 5 - автомат, «по приказу» детектора включающий остальные механизмы; 6 - радиоприемник механизма замедления хода; 7 - сжатый воздух и заряд; 8 - магнитный детектор; 9 - регулируемый клапан, определяющий угол поворота торпеды; 10 - двигатель торпеды, работающий от сжатого воздуха; 11 - пневматический механизм, управляющий рулями; 12 - рулевая тяга; 13 - рули направления

Большой военный корабль шел под охраной нескольких эсминцев и других вспомогательных военных судов. Неожиданно на расстоянии в 3000 метров заметили неприятельский торпедный катер, идущий в атаку. Высоко в воздухе появился неприятельский самолет, который как бы сопровождал торпедный катер. Все корабли открыли бешеный огонь по катеру и самолету и начали уходить. Но катер продолжал мчаться вперед. Суденышко прорвалось сквозь строй эсминцев, круто повернуло на большой корабль и на полном ходу… врезалось в его середину. Раздался оглушительный взрыв, и столб огня и дыма взлетел над кораблем. Впоследствии было установлено, что на катере не было людей; им управляли на расстоянии по способу Эдисона. На суденышке была помещена катушка (вьюшка), и на нее было намотано 35 километров электрического кабеля. Пловучая или береговая станция по этому кабелю посылала электрические сигналы, которые перекладывали рули.

Сопровождающий самолет следил за ходом катера и сообщал о своих наблюдениях на станцию, указывал, куда нужно направлять катер. Грузом катера был заряд взрывчатого вещества, который и взорвался при ударе о корабль. Получилось что-то в роде большой надводной управляемой торпеды. Новейшие достижения техники позволили намного улучшить способ Эдисона, но недостатки оставались те же. Обязательно нужна была близкая станция: атаку замечали издалека. Было ясно, что кабель не годился, что нужно передавать сигналы управления без всяких веревок, проволок, кабелей. Но как осуществить такую передачу?

На помощь пришло радио. Уже в 1917 г. удавалось управлять катерами по радио. Такие катера еще не имели большого значения в военных действиях мировой войны. Но после войны все чаще появлялись сообщения о постройке и испытании катеров, управляемых по радио с сопровождающего их самолета. Суденышко приближается к атакуемому кораблю и автоматически выпускает торпеду. Но тогда зачем катер? Гораздо проще управлять самой торпедой по радио. И действительно, уже в самое последнее время стало известно об испытаниях радиоуправляемых торпед. Такая торпеда, управляемая с корабля или самолета, может на замедленном ходу за 10 и больше миль найти противника и нанести ему удар.

За некоторое время перед началом второй мировой войны в США была запатентована конструкция торпеды, к которой прикрепляется длинный провод. Если торпеда, направленная в корабль, прошла, не задев его, у его носа, тянущийся за торпедой провод приходит в соприкосновение с форштевнем корабля, замыкает контакты в приборе торпеды, и торпеда возвращается обратно, чтобы поразить цель.

Подробности вероятного устройства таких торпед мало известны. Но можно представить себе, как они действуют.

Торпедой прицеливаются так, чтобы в случае промаха она прошла не сзади, а спереди корабля, перед его носом. Выстрелили. Видно, что торпеда действительно уходит в сторону и пройдет перед носом цели. Тут возможны два случая. Если торпеда радиоуправляемая, передается сигнал, замедляющий ее ход; торпеда как бы «ожидает» свою цель и попадает в нее, когда цель подходит ближе. Может случиться, что торпеда все же пройдет мимо (особенно во втором случае, если она не радиоуправляемая и нельзя замедлить ход). Тогда начинает работать другое устройство. За торпедой тянется длинный провод-антенна. Уж он-то обязательно соприкоснется с носом корабля. Тысячи тонн стали в корпусе корабля через этот провод воздействуют на специальный прибор внутри торпеды. Сработает реле, руль повернется, и торпеда начнет описывать большой полукруг вперед, нагоняя корабль. Она возвращается обратно и ударяет корабль с другого борта.

Атака с помощью радиомагнитной торпеды

В период второй мировой войны вместе с прогрессом техники шло дальнейшее усовершенствование торпедного оружия. Поэтому очень может быть, что по окончании войны мы узнаем о торпедах, которые преследовали противника по пятам.

«Оседланная» торпеда

Насколько завладела умами торпедистов идея точного управления торпедой, видно из того, что еще во времена первой мировой войны и в последующие годы появились сообщения о японских торпедах, якобы управляемых человеком, скрытым где-то внутри ее корпуса.

Такая возможность, конечно, исключается. Человек внутри торпеды не мог бы наблюдать поверхность моря, видеть противника. Значит, исчезал и самый смысл такого управления торпедой. Если же снабдить торпеду чем-то в роде перископа, это сделало бы торпеду хорошо видимой и уменьшило бы ее скорость.

Во время второй мировой войны на страницах американской печати появились сообщения о практически более целесообразном, устройстве подводной лодки-торпеды с экипажем в лице одного человека. Она имеет специальное место для рулевого, сидящего в кабине под прочным, прозрачным и обтекаемым колпаком.

Глубина движения торпеды рассчитана так, чтобы обтекаемая поверхность кабины едва-едва выдавалась над поверхностью моря. Это позволяет рулевому видеть свою цель, правда, на близком расстоянии.

Специальный корабль-матка доставляет такую торпеду поближе к объектам нападения и выпускает ее в море. Далее торпеда следует самостоятельно, направляемая своим рулевым. Когда цель уже близко, когда попадание направленной торпеды обеспечено, особый механизм переворачивает прозрачную кабину и выбрасывает рулевого на поверхность воды. Этим создаются для него шансы на спасение.

Изобретение конца прошлого столетия, предок «оседланной» торпеды - подводный велосипед, или «аквапед» Темпло, несущий впереди (по обеим сторонам) две мины, которые, по идее изобретателя должны были прикрепляться к днищу неприятельского корабля и взрываться от заведенного часового механизма 1 - одна из двух мин, предназначенных для прикрепления к днищу неприятельского корабля; 2 - осветительная лампочка

Все это устройство описано как один из проектов торпеды, управляемой человеком. Но известны случаи, когда торпеды управлялись людьми в боевой практике, но эти люди находились не внутри, а вне ее оболочки.

Когда и как это было осуществлено?

Вечером 31 октября 1918 г. обыкновенная торпеда, несшая впереди вместо зарядного отделения две бомбы, была доставлена итальянским миноносцем ко входу в австрийский порт Пола (в Адриатическом море) и спущена на воду. Отсюда торпеда была отбуксирована катером к боновому заградителю, запиравшему вход в гавань, на расстояние 1000 метров. Здесь был пущен двигатель торпеды и подводный снаряд на медленном ходу двинулся вперед, но управлялся он не сам…

За два буксирных конца, привязанных к торпеде, держались два пловца. За четыре часа (с 23 часов до 3 часов утра) оба рулевых провели торпеду через все боны, проникли в гавань Полы и «пристроили» одну бомбу под линейный корабль «Вирибус Унитис». В это время их заметили с корабля и взяли в плен. Течение отнесло незамеченную торпеду к пароходу «Вена», вторая бомба взорвалась и отправила пароход на дно.

Тем временем на борту «Вирибус Унитис» плененные итальянцы с трепетом ждали взрыва: их первая бомба была оборудована часовым механизмом; минута за минутой приближала подводный удар. Тогда итальянцы рассказали все командиру корабля. Уже поздно было разоружать бомбу. Экипаж бросился к шлюпкам и как только последняя партия отвалила от борта и удалилась на безопасное расстояние, раздался взрыв и корабль за 10 минут затонул.

Прошло 25 лет. В разгар операций против крупной и хорошо защищенной итальянской военно-морской базы Палермо (Сицилия) в ночные часы января 1943 г. английская подводная лодка выпустила внутрь гавани очень странные торпеды. Эти торпеды были «оседланы» каждая двумя смельчаками, одетыми в легкие водолазные костюмы. «Наездники» сидели верхом на своих стальных «конях» и направляли их по всем извилинам пути, ведущего в гавань. Торпеды не оставляли никакого следа - они приводились в движение от электромотора и аккумуляторных батарей.

К передней части торпеды был присоединен заряд взрывчатого вещества. Вот торпеды прошли все препятствия, приблизились к намеченным кораблям противника и ныряют под них. Наездники отделяют заряды от торпеды и прикрепляют к днищам неприятельских кораблей, затем пристраивают к ним взрыватели с часовыми механизмами. Снова оседлав своих стальных коней, смельчаки-англичане поплыли к выходу из порта.

Им не удалось этого сделать, они только достигли берега и были взяты в плен. Но сзади, оттуда, где они только что побывали, раздалось два мощных взрыва. Итальянский крейсер «Ульпио Трайяно» и транспорт «Виминале» водоизмещением в 8500 тонн отправились на дно морское, первый тут же, второй через некоторое время.

Английская «оседланная» торпеда Вверху - «оседланная» торпеда и ее два «всадника» подплывают к неприятельскому кораблю; внизу - отделив переднюю часть торпеды (ее зарядное отделение, которое служит обыкновенной миной), «всадники» прикрепили ее к днищу корабля, пустили часовой механизм и уходят на своем, теперь уже «обезглавленном» «подводном коне»

Немцы также пытались во вторую мировую войну применить торпеды, управляемые человеком.

Вскоре после высадки англо-американских войск в Нормандии к берегам Франции направлялся большой караван союзных кораблей. Транспорты охранялись кораблями-охотниками. Ночь была лунной, светлой, противника не видно, и, казалось, ничто не угрожало каравану.

Проект торпеды, управляемой водителем, который в последний момент перед ударом о цель выбрасывается на поверхность моря 1 - моторы; 2 - заряд взрывчатого вещества; 3 - обтекаемый прозрачный козырек; 4 - поворотное сиденье, выбрасывающее водителя торпеды на поверхность моря

Вдруг с одного из «охотников» наблюдатель заметил, что между небольшими волнами мелькнуло что-то, напоминавшее блестящий купол, затем - след торпеды на воде, вот их уже несколько. Через несколько минут все море точно вскипело пузырями куполов. На «охотниках» сразу же догадались, что это целая флотилия германских торпед, управляемых водителями.

Немедленно корабли охранения ринулись на эти «живые торпеды. Они таранили и расстреливали из всех видов огнестрельного оружия прозрачные купола, защищавшие водителей торпед, и разгромили всю флотилию. Впоследствии стало известно, что немцы сосредоточили в портах Ла-Манша большое количество торпед, управляемых людьми, и надеялись с их помощью помешать союзникам наладить снабжение своих десантных войск во Франции. Недостатки конструкции этих торпед оказались одной из причин неудачи их применения.

Возможно, что скоро мы узнаем о применении во время второй мировой войны бесследных торпед, не только оседланных человеком, но и управляемых им на большом расстоянии, о подлинных торпедах-преследователях. Такие торпеды могут оказаться новым, еще более могущественным оружием для нанесения подводного удара.