Связь эмоций с когнитивными процессами. Эмоции, сознание и связь эмоций и когнитивных процессов. Психоаналитическая концепция аффекта и мотивации

Несмотря на то, что Макдугал в своей теории указал на тесную взаимосвязь эмоций и волевой активности, а его и Фрейда работы заложили фундамент для изучения взаимосвязей между эмоциями, мотивацией и поведением, одна из наиболее серьезных проблем психологии состоит в том, что большинство теорий личности, теорий поведения и теорий эмоций мало связаны друг с другом. Весьма характерным является тот факт, что авторы многих теорий личности даже не упоминают проблему эмоций. Как правило, они пользуются тем или иным понятием, связанным с мотивацией, но при этом крайне редко рассматривают частные эмоции в качестве мотивационных переменных. Исследователи эмоций также, как правило, анализируют лишь одну или несколько составляющих эмоционального процесса - его нейрофизиологический, экспрессивный или феноменологический компонент. При этом они, за редкими исключениями, почти не соотносят свои данные с данными теорий личности и данными теорий поведения. Ниже дается краткий обзор некоторых подходов к изучению эмоций, причем каждый из них соотносится с данными исследований других функций организма или личности в целом; тут представлен материал, который поможет нам дать определение эмоции и понять ее сущность.

Психоаналитическая концепция аффекта и мотивации

Затруднительно дать точное определение аффекта в рамках классической психоаналитической теории. Сложность вызвана тем, что 3. Фрейд и его последователи крайне широко трактовали этот термин, нагружая его по мере развития теории все более и более разнообразными значениями. Так, в своих ранних работах 3. Фрейд пишет, что аффект, или эмоция, - это единственная побудительная сила психической жизни, а в своих поздних трудах он уже говорит об аффектах как об интрапсихических факторах, пробуждающих фантазии и желания индивида.

Завершая обзор психоаналитических и других данных, Рапапорт приходит к следующему заключению. Лишь одна из теорий, объясняющих механизмы возникновения эмоций, не противоречит эмпирическим данным. Ее суть состоит в следующем: воспринятый извне перцептивный образ служит инициатором бессознательного процесса, в ходе которого происходит мобилизация неосознаваемой индивидом инстинктивной энергии; если эта энергия не может найти себе легального приложения (в том случае, когда инстинктивные требования конфликтны), она выплескивается вовне через другие каналы в виде непроизвольной активности; разные виды такой активности - "эмоциональная экспрессия" и "эмоциональное переживание" - могут проявляться одновременно, поочередно или независимо друг от друга; открытое проявление инстинктивного влечения табуировано культурой, и потому человеку присущи постоянные эмоциональные разрядки различной интенсивности; в результате этого психическая жизнь человека насыщена не только описанными в учебниках "чистыми" эмоциями, такими как ярость, страх и т. п., но и широким спектром иных эмоций, от самых интенсивных до умеренных.

В психоаналитической литературе рассматриваются три аспекта аффекта - энергетический компонент инстинктивного влечения ("заряд" аффекта), процесс "разрядки" и восприятие окончательной разрядки (ощущение, или чувство эмоции).

Холт решительно отверг теорию инстинктивных влечений и выдвинул свою, вполне убедительную, концепцию аффекта и мотивации. Он подчеркивает значимость внешней стимуляции и перцептивно-когнитивных процессов, но в то же время признает важность феноменов, связанных с выражением и переживанием эмоций. <...>

Как Холт, так и ряд других авторов обращают внимание на тот факт, что эмпирические данные не позволяют рассматривать инстинктивное влечение в качестве некой психической энергии или инстинктивной побудительной силы. По мнению Холта, несмотря на то что сексуальное влечение, агрессию, страх и другие аффективные феномены можно рассматривать как биологически детерминированные, врожденные (хотя и наблюдаемые в самых разнообразных модификациях) реакции, они активизируются лишь в результате осознания индивидом внешнего давления - то есть под воздействием значимых аспектов окружения, которые лучше всего могут быть определены в терминах общественных установлений и предписаний. <...>

Работы Хелен Льюис, посвященные роли стыда и чувства вины в развитии личности, в психопатологии и психотерапии, опираются на теорию психоанализа, на исследования экспериментальной психологии и личностно-ориентированкой психотерапии. В своем наиболее известном труде "Стыд, вина и неврозы" она обращается к вечной проблеме разграничения стыда и вины, рассматривая эти две эмоции как самостоятельные и важные факторы мотивации. <...>

В ходе исследований Льюис показана, что боязнь или ожидание позора выступает как сдерживающий мотив в поведении индивида и как сила, способствующая формированию самоидентичности. С другой стороны, Льюис рассматривает стыд как эмоциональное состояние, которое в крайних проявлениях может вызвать расстройства сознания и личностные проблемы и в этом смысле противоположное чувству личностной автономии. Она обнаружила, что у полузависимого пациента эмоция стыда порождает враждебность, направленную внутрь, на самого себя.

В своей работе Льюис вскрывает позитивное значение эмоции стыда, показывая, какое важное значение имеет она для поддержания чувства собственного достоинства, самоуважения и эмоциональных связей человека. Обнаруженные ею различия в проявлении эмоций стыда и вины подкрепляют ее идею о том, что стыд, как аффективное состояние суперэго, играет роль в развитии депрессии и истерии, а вина вызывает обсессивные расстройства и паранойю. Кроме того, Льюис выдвигает гипотезу о возможности существования значительных половых различий в эмоциональной сфере, предполагая, что женщины, в отличие от мужчин, чаще испытывают эмоцию стыда и именно поэтому более подвержены депрессии и истерии.

Измерительный подход: возбуждение, активация и шкалирование эмоций

Спенсер одним из первых стал рассматривать эмоции (чувства) как измеримую часть сознания. Вундт, развивая эту традицию, предложил описывать эмоциональную (чувственную) сферу сознания, оценивая ее с помощью трех измерений: удовольствие - неудовольствие, расслабление - напряжение и спокойствие - возбуждение. В дальнейшем эти критерии были использованы Вудвортом и Шлосбергом в целом ряде исследований эмоциональной экспрессии.

Эмоции как организмическое возбуждение.

Даффи, основываясь на концепциях Спенсера и Вундта, считает, что все поведение может быть объяснено в терминах единого феномена - организмического возбуждения, понятии, которое имеет очевидное сходство с вундтовским измерением расслабление - напряжение. Даффи утверждает, что поведение вариабельно лишь относительно двух векторов, которые она называет направленностью и интенсивностью. Направленность поведения определяется Даффи в терминах: избирательности ответа, избирательности, основанной на ожиданиях, целевой ориентации организма и на взаимоотношениях между воспринимаемыми стимулами. Индивид либо подчиняется ситуации, либо избегает ее в зависимости от ее значения - побудительного или угрожающего.

Вторую характеристику поведения - интенсивность - Даффи определяет как следствие общей возбудимости организма или как мобилизацию энергии, а мерой интенсивности считает "количество энергии, высвобожденной из тканей организма". По Даффи, эмоция - лишь точка или совокупность точек на шкале возбуждения. <.">

Нейронная активации, эмоция и поведение.

Линдсли выдвинул свою - активвционную - теорию эмоций и поведения. Слишком широкое и сложное для измерения понятие организмического возбуждения, выдвинутое Даффи, он заменил понятием активации, которую определял как нейронное возбуждение ретикулярной формации ствола мозга с сопутствующими изменениями эл ектроэнцефалографических показателей коры. Его толкование эмоций предполагает существование предшествующего эмоционального стимула, либо внешнего и условного, либо внутреннего и безусловного. Такие стимулы возбуждают импульсы, активирующие ствол мозга, который, в свою очередь, посылает импульсы к таламусу и к коре больших полушарий. Гипотетический активирующий механизм трансформирует эти импульсы в поведение, характеризующееся "эмоциональным возбуждением", и в ЭЭГ-показатели, характеризующиеся низкой амплитудой, высокой частотой и асинхронностью.

Когда импульсы возникают за счет снижения эмоциональной стимуляции и непосредственно воздействуют на таламус, то возникают синхронизированные, высокие по амплитуде, низкочастотные ЭЭГ-комплексы. Линдсли предсказывает, что при этих условиях должно обнаруживаться поведение, противоположное наблюдаемому при "эмоциональном возбуждении", то есть "эмоциональная апатия". <...>

Шкалирование эмоциональной экспрессии.

С 1872 года, после выхода в свет известной работы Дарвина "Выражение эмоций у человека и животных", такая сложная область эмоций, как экспрессивная мимика, стала рассматриваться многими учеными в качестве самостоятельной дисциплины. Некоторые из этих авторов внесли бесценный вклад в анализ и понимание экспрессии, но зачастую не могли интегрировать свои важные открытия в психопогию личности и поведения.

Изучение выражений лица, которые и составляют главную тему нашего интереса, началось с Вудворта, когда он предложил первую по-настоящему действенную систему классификации мимических выражений отдельных эмоций. Он показал, что все многообразие экспрессивной мимики лица можно категоризировать с помощью линейной шкалы, предполагающей следующие шесть ступеней: 1) любовь, радость, счастье; 2) удивление; 3) страх, страдание; 4) гнев, решимость; 5) отвращение: 6) презрение.

Шлосберг, применяя классификационную схему Вудворта при анализе фотографий людей с различными выражениями лица, предположил, что наиболее адекватно их можно описать, если представить шкалу Вудворта в виде круга с двумя осями: удовольствие - неудовольствие и принятие - отвержение. Позднее Шлосберг добавил третье измерение, сон -напряжение, и, таким образом, очень близко подошел к принятию и эмпирическому подтверждению трех измерений чувств, впервые предложенных Вундтом в 1896 году. <...>

Когнитивные теории эмоций и личности

К когнитивным теориям эмоций и личности можно отнести по меньшей мере два обширных класса теорий. Это так называемые теории "Я", или теории самосознания, и теории, попагающие первопричиной или компонентом эмоции копнитивные процессы. Центральным и преобладающим понятием всех теорий "Я" является понятие Я-концепции. Я-концепция-это целостный, интегрированный феномен, складывающийся из восприятия и познания индивидом самого себя, и именно ему придается огромное объяснительное значение в теориях "Я". В рамках этих теорий поведение рассматривается как функция восприятия и особенно самовосприятия индивида.

Теории "Я", чувство и эмоция.

Чем глубже восприятие или познание человеком самого себя, чем больше они связаны с ядром его личности, с его самостью, тем в большей степени они включают в себя чувства, эмоции. Угроза Я-концепции вызывает у человека страх, вынуждает его защищаться, тогда как подтверждение и одобрение Я-концепции вызывает у человека радость и заинтересованность.

В теориях "Я" постоянно подчеркивается важность анализа "чувственного содержания" (в противовес строго семантическому) вербальных выражений, что считается особенно важным в работе психотерапевта. Психотерапевт, помогающий человеку в решении психологических проблем, должен уметь видеть за высказываниями пациента эмоцию. Этот принцип используется многими направлениями современной психотерапии психологии личностного роста (например, в группах психологического тренинга, группах встреч, в гештальттерапии).

Эмоция как функция когнитивных процессов.

Некоторые современные теории рассматривают эмоцию в основном как реакцию или комплекс реакций, обусловленных когнитивными процессами. Подобный взгляд на природу эмоций, весьма характерный для представителей западной культуры, очевидно, порожден теми представлениями о природе человека, которые уходят своими корнями к Аристотелю, Фоме Аквинскому, Дидро, Канту и другим философам. Эти представления состоят в следующем: а) человек прежде всего и в наибольшей степени - существо рациональное; б) рациональное начало полезно, благодатно для человека, эмоциональное вредит и мешает ему; в) разум (когнитивные процессы) должен служить, фактором контроля и замещения эмоций,

Наиболее разработанной из теорий эмоций и личности, выстроенных в рамках вышеназванной традиции, является теория Арнольд. Согласно этой теории, эмоция возникает в результате воздействия некой последовательности событий, описываемых в категориях восприятия и оценок.

Термин "восприятие" Арнольд толкует как "элементарное понимание". В данном случае "воспринять" объект - значит в некотором смысле "понять" его, вне зависимости от того, как он влияет на воспринимающего. Для того чтобы представленный в сознании образ получил эмоциональную окраску, объект необходимо оценить с точки зрения его влияния на воспринимающего. Эмоция таким образом не является оценкой, хотя и может нести ее в себе как неотъемлемую, необходимую составляющую. Если говорить точнее, эмоция представляет собой неосознаваемое влечение к объекту или отторжение его, возникшее в результате оценки объекта как хорошего или плохого для индивида.

Сама по себе оценка представляет собой неопосредованной, мгновенный, интуитивный акт, не связанный с размышлением. Она происходит сразу по восприятии объекта, выступает в роли завершающего звена перцептивного процесса и может быть рассмотрена в качестве отдельного процесса только рефлексивно. Эти три акта, восприятие - оценка - эмоция, столь тесно переплетены, что наш повседневный опыт нельзя назвать объективным познанием; это всегда познание - приятие или познание - неприятие. Интуитивная оценка ситуации порождает тенденцию к действию, которая переживается как эмоция и выражается различными соматическими изменениями и которая может вызвать экспрессивные или поведенческие реакции. Эмоция может давать остаточный, или пролонгированный, эффект. Вызванные эмоцией тенденции к действию оказывают организующее влияние на процесс дальнейшего восприятия оценки; эмоции "завораживают и захватывают нас". Кроме того, интуитивная оценка и эмоциональный отклик проявляют тенденцию к постоянству, так что объект или ситуация, определенным образом оцененные и эмоционально отреагированные, всякий раз вызывают эту же оценку и эмоцию. Более того, оценка объекта и эмоциональный отклик на него имеют тенденцию к генерализации - они переносятся на весь класс объектов.

Другие когнитивные теории эмоций.

Шехтер и его коллеги предположили, что эмоции возникают на основе физиологического возбуждения и когнитивной оценки ситуации, вызвавшей это возбуждение. Некое событие или ситуация вызывают физиологическое возбуждение, и у индивида возникает необходимость оценить содержание возбуждения, то есть ситуацию, которая его вызвала. Тип или качество эмоции, испытываемой индивидом, зависит не от ощущения, возникающего при физиологическом возбуждении, а от того, как индивид оценивает ситуацию. Оценка ("по памяти или чувству") ситуации позволяет человеку определить возбуждение как радость или гнев, страх или отвращение или как любую другую, подходящую к ситуации, эмоцию. По Шехтеру, одно и то же физиологическое возбуждение может переживаться и как радость, и как гнев (и как любая другая эмоция), в зависимости от трактовки ситуации. <...>

Главный вклад когнитивных теорий в дело изучения эмоций состоит в описании эмоционально-специфичных когнитивных процессов - особого рода умозаключений, вызывающих специфическую эмоцию. Они также углубили наше понимание взаимоотношений между эмоциями и когнитивными процессами. <...>

Эмоции как результат биологических процессов. Эмоциональные паттерны как личностные черты

Плутчик рассмотрел эмоции как средство адаптации, игравшее важную роль в выживании на всех эволюционных уровнях. Ниже приводятся базовые прототипы адаптивного поведения и соответствующие им эмоции (аффективно-когнитивные структуры).

Протипический адаптивный комплекс	Первичная эмоция
1. Инкорпорация - поглощение пищи и воды	Принятие
2. Отвержение - реакция отторжения, экскреция, рвота	Отвращение
3. Разрушение - устранение препятствия на пути удовлетворения
4. Защита - первоначально в ответ на боль или угрозу боли
5. Репродуктивное поведение - реакции, сопутствующие сексуальному поведению
6. Депривация - утрата объекта, приносящего удовольствие
7. Ориентировка - реакция на контакт с новым, незнакомым объектом
8. Исследование - более или менее беспорядочная, произвольная активность, направленная на изучение окружающей среды	Надежда или любопытство

Плутчик определяет эмоцию как комплексную соматическую реакцию, сопряженную с конкретным адаптивным биологическим процессом, общим для всех живых организмов. Первичная эмоция, по Плутчику, ограничена во времени и инициируется внешним стимулом. Каждой первичной эмоции и каждой вторичной эмоции (под которой подразумевается комбинация двух или нескольких первичных эмоций) соответствует определенный физиологический и экспрессивно-поведенческий комплекс. По мнению Плутчика, постоянная блокировка адекватных моторных реакций в конфликтных или фрустрирующих ситуациях вызывает хроническое напряжение в мышцах, которое может служить показателем плохой адаптации, он приводит ряд экспериментальных данных в подтверждение этого тезиса. <...>

Когнитивно-аффективный подход

Согласно Сингеру, в основе тесных взаимоотношений между аффектом и познавательными процессами лежат попытки приспособления ребенка к новой и постоянно меняющейся окружающей среде. Сингер, так же как Томкинс, и Изард, считает, что новизна окружающей среды активирует эмоцию интереса, которая, в свою очередь, подкрепляет исследовательскую активность ребенка. Познание окружающей среды и успешное приспособление снижают уровень возбуждения и активируют эмоцию радости, тогда как большое количество сложного материала, недоступного для ассимиляции, может вызвать испуг, печаль или страх. <...>

РЕЗЮМЕ

Психология сравнительно недавно обратилась к серьезному исследованию проблемы эмоций. В отношении эмоций существуют самые разные мнения - некоторые ученые утверждают, что эмоции никак не связаны с поведением, но есть и противоположный подход, тот, который воплощен в этой книге. Мы считаем, что эмоции составляют первичную мотивационную систему человека.

Эмоции появились у человека в процессе эволюции. Можно предположить, что истоки некоторых человеческих эмоций нужно искать в простейших физиологических драйвах, таких как голод, и в первичных адаптационных механизмах, таких как реакция приближения-отстранения. Каждая эмоция исполняла те или иные адаптивные функции в процессе эволюции человека. Тезис Дарвина о том, что способы выражения базовых эмоций врожденны и универсальны, был неоднократно подтвержден кросс-культурными исследованиями и исследованиями в области психологии развития.

Рефлекс - это автоматическая реакция на раздражитель, осуществляемая без когнитивной оценки стимула. Инстинкт является более сложной формой поведения, он, как правило, пробуждается под воздействием гормональных изменений в организме и реализует программу, заложенную в генах животного. Для животных рефлексы и инстинкты имеют гораздо более важное значение, чем для человека, в основе мотивационной системы которого лежат эмоции.

Комплексное определение феномена эмоции должно включать в себя физиологический, экспрессивный и эмпирический компоненты. Эмоция возникает как результат нейрофизиологических процессов, которые в свою очередь могут быть вызваны как внутренними, так и внешними факторами. Когда эмоция возникает в ответ на мысленный образ, символ, представление, то можно говорить о сформированной связи между мыслью и чувством, или об аффективно-когнитивной структуре. Аф-фективно-когнитивные структуры могут представлять собой комбинацию драйва и когнитивных процессов или комбинацию драйва, эмоции и когнитивных процессов.

Яркие и выразительные эмоциональные состояния издавна привлекали к себе внимание ученых, художников и обывателей, но наука об эмоциях должна изучать не только эти крайне непродолжительные переживания. Существуют устойчивые индивидуальные различия в частоте и интенсивности переживания разными людьми тех или иных эмоций, и эти различия можно изучать и описывать в терминах <эмоциональная черта> и <эмоциональный порог>.

Из соображений удобства мы разделяем эмоции на положительные и отрицательные на основании их сенсорных или эмпирических характеристик. Однако нужно помнить, что всякая эмоция (например, радость, страх) может быть и позитивной, и негативной - в зависимости от того, насколько она помогает или мешает адаптации индивида в конкретной ситуации.

Влияние эмоций на человека генерализованно, но каждая эмоция воздействует на него по-своему. Переживание эмоции изменяет уровень электрической активности головного мозга, диктует, какие мышцы лица и тела должны быть напряжены или расслаблены, управляет эндокринной, кровеносной и дыхательной системами организма. Эмоции могут омрачить восприятие окружающего мира или расцветить его яркими красками, повернуть ход мыслей к творчеству или меланхолии, сделать движения легкими и плавными или, наоборот, неуклюжими.

В зависимости от индивидуальной высоты эмоционального порога одни дети чаще, а другие реже переживают и проявляют ту или иную эмоцию, и это в значительной степени определяет их взаимоотношения с окружающими людьми. С другой стороны, реакция окружающих на эмоциональные проявления ребенка непосредственно влияет на становление его эмоционального стиля и формирование тех или иных личностных черт.

Человеческое поведение зиждется на эмоциях, они активизируют и организуют восприятие, мышление и устремления человека. Эмоции оказывают непосредственное влияние на перцептивные процессы, фильтруют информацию, которую человек получает при помощи органов чувств, активно вмешиваются в процесс ее последующей обработки.

ДЛЯ ДОПОЛНИТЕЛЬНОГО ЧТЕНИЯ

Forgas J. P., Bower О. Н. Mood effects on personality - perception judgments. - Journal of Personality and Social Psychology, 1987, 53 (1), 53-60.

Влияние эмоций на восприятие (формирование впечатлений) и память.

Izard С. Е. The structure and functions of emotions: Implications of cognition, motivation and personality. - In: 1. S. Cohen (Ed.). The G. Stanley Hall Lecture Series. - Washington, D.C., American Psychological Association, 1989, Vol. 9, 35-73.

Рассмотрение составных компонентов эмоций и краткий обзор их функций.

Malatesta С. Z. The role of emotions in the development and organization of personality. - In: R. Thompson (Ed.). Socioemotional Development. - Nebraska Symposium on Motivation, 1990,1-56.

Роль эмоций для личности и ее развития.

Plutchik R. Emotion in the context of evolution. - In: Emotion: A psychoevolutionary synthesis. - NewYork, Harper & Row, 1980, 119-127.

Эволюция эмоций и их роль в адаптации.

Эмоции – это особый класс психических процессов и состояний, связанных с инстинктами, потребностями и мотивами, отражающих в форме непосредственного переживания (удовлетворения, радости, страха и т.д.) значимость действующих на индивида явлений и ситуаций для осуществления его жизнедеятельности. Данное определение неполно, так как оно не отражает ряд существенных характеристик эмоций и их отличие от познавательных процессов, а именно: а) не отражена связь эмоций с бессознательной сферой, б) их отношение к деятельности (а не жизнедеятельности) человека, в) специфика их возникновения), г) закономерности их функционирования и др.

Признавая существенное различие познавательных и эмоциональных психических явлений, было бы неверным утверждать их полную автономность, независимость друг от друга. Известно положение Л.С. Выготского о единстве «аффекта и интеллекта», а также мнение о том, что «без человеческих эмоций не может быть и человеческого познания». Однако это единство не означает тождество. Эмоциональные и познавательные процессы тесно взаимодействуют, но они не тождественны – и в этом суть проблемы.

Выделение переживания как формы проявления эмоций в противовес образу в когнитивной сфере подчеркивает разницу познавательных и эмоциональных процессов, определение их как форм психического отражения подчеркивает их связь, единство. Эмоциональные процессы влияют на познавательную деятельность человека, регулируя ее направленность, дозируя информацию. Пережитые эмоции и чувства оставляют свой отпечаток и на наших интеллектуальных способностях.

Когнитивная и эмоциональная системы совместно обеспечивают ориентировку в окружающем. По сравнению с когнитивной эмоциональная информация менее структурирована. Эмоции являются своеобразным стимулятором ассоциаций из разных, порой не связанных друг с другом областей опыта, что способствует быстрому обогащению исходной информации. Это система «быстрого реагирования» на любые важные с точки зрения потребностной сферы изменения внешней среды.

Основоположник теории установки Д.Н. Узнадзе подчеркивал, что эмоциональные состояния и познавательные процессы обладают несводимыми друг к другу психическими содержаниями. Для познавательных процессов характерно объективное и максимально расчлененное отражение окружающей действительности. Эмоциональные состояния, напротив, имеют диффузный, целостный характер, представляя собой состояние субъекта. Они способствуют ясному отражению объективной ситуации и концентрации на ней сознания.

С.Л. Рубинштейн по данному вопросу отмечает, что эмоциональные состояния характеризуются несколькими феноменологическими признаками: во-первых, в отличие от когнитивных процессов они выражают модификации внутреннего состояния субъекта и его отношение к объекту; во-вторых, отличаются полярностью.

В рамках нейропсихологического подхода Е.Д. Хомская суммировала основные различия эмоциональных состояний и когнитивных процессов, как высших психических функций.

1. Высшие когнитивные психические функции – это различные виды психической деятельности, направленные на решение тех или иных психологических задач, т.е. на получение определенного результата. Эмоциональные состояния инициируют и сопровождают решение когнитивных задач, отражая успешность или неуспешность их осуществления по отношению к той или другой потребности. Их «назначение» – регуляция и оценка действий и ситуаций.

2. Высшие когнитивные психические функции в значительной степени осознанны и подчиняются наиболее совершенной форме контроля – произвольному контролю. Эмоциональные явления менее осознаны и хуже управляемы.

3. Эмоциональные состояния характеризуются знаком и модальностью, для когнитивной сферы качественно специфичны другие явления, например, ощущение цвета.

4. Эмоциональные состояния тесно связаны с потребностно-мотивационными процессами, являясь их «внутренними зеркалами». Когнитивные процессы меньше определяются потребностями, за исключением гностических потребностей, являются, прежде всего, «механизмами познания».

5. Эмоциональные состояния тесно связаны с различными физиологическими процессами (вегетативными, гормональными и др.), когнитивные процессы – в меньшей степени, при этом они взаимодействуют с работой физиологических систем иным образом.

6. Эмоциональные явления входят как обязательный компонент в структуру личности. Когнитивные процессы в меньшей степени определяют структуру личности: их частные нарушения совместимы с сохранностью личности как таковой.

Таким образом, теоретические представления различных авторов показывают, что психические состояния и когнитивные процессы обладают специфическими характеристиками и тем самым являются относительно самостоятельными классами психических явлений.

Наряду с проблемой специфичности данных психических явлений, не менее важной является проблема их единства. Во времена «когнитивной революции» эмоциональные состояния рассматривались лишь как факторы, являющиеся источником ошибки и подлежащие контролю при проведении экспериментов. В конце прошлого века эмоции стали возвращаться в исследования познавательных процессов, например, высказывается мысль о насыщенности когнитивных репрезентаций (в число которых он включает восприятия и представления) эмоциональными переживаниями.

В настоящее время все больше ученых акцентируют внимание на тесной взаимосвязи двух категорий. Разрабатываются модели показывающие, что итоговая оценка ситуации является результатом сложного взаимодействия когнитивных процессов и эмоциональных состояний. Обнаружен эффект «эмоционального обрамления процессов принятия решения», согласно которому состояния (сожаление, раздражение, удовлетворение и др.) обусловлены «рамочными эффектами», поскольку зависят от того, будет ли воспринят результат в форме выигрыша или потери.

По мнению В. Д. Шадрикова, разделение процессов и состояний соответствует глобально-аналитическому этапу изучения психики. На основе системного подхода необходимо переходить к синтезу накопленных знаний. В своей концепции внутреннего мира человека автор уделяет ведущее место эмоциональным состояниям. Касаясь вопроса о взаимоотношениях когнитивных процессов и состояний, автор пишет, что эмоциональные состояния определяют результативную сторону психических процессов. Они не только активизируют когнитивные процессы, но и создают их эмоциональный фон, эмоциональную окрашенность. Поэтому при характеристике когнитивных процессов можно говорить об эмоциональном восприятии, эмоциональной памяти, эмоциональном мышлении. Однако, по словам автора, данный аспект психических процессов разработан недостаточно.

Идею о том, что эмоциональная и познавательная сферы психики неразрывно связаны и должны исследоваться в единстве, впервые в отечественной психологии сформулировали С. Л. Рубинштейн и Л. С. Выготский.

Вопрос «единства интеллекта и аффекта» рассматривался Л. С. Выготским как центральный в теории психического развития ребенка. Это единство обнаруживается в динамической взаимосвязи и взаимовлиянии этих сторон психики на всех этапах психического развития. Способ решения этого «жизненно важного» вопроса лежит в том, чтобы рассматривать аффективную и интеллектуальную сферы как единую динамическую смысловую систему. Эти идеи получили дальнейшее развитие в экспериментальных работах О. К. Тихомирова и его учеников.

С позиции теории деятельности взаимодействие когнитивных процессов и эмоциональных состояний рассматривалось в контексте предметной практической деятельности. Поскольку познавательные процессы отвечают тем или иным потребностям и побуждениям, они испытывают на себе регулирующее влияние эмоциональных состояний. Тесная взаимосвязь когнитивных процессов и эмоциональных состояний выражает, по словам А. Н. Леонтьева, пристрастность субъекта, его активность, принадлежность чувственного отражения деятельному субъекту.

Пристрастность сознания субъекта выражается в избирательности внимания, в эмоциональной окрашенности познавательных процессов. При этом эмоции выполняют функцию внутренних сигналов и отражают отношения между мотивами и успехом (или возможностью успешной реализации) соответствующей деятельности субъекта. Они являются непосредственным чувственным отражением этих отношений, переживанием, возникая до рациональной оценки субъектом своей деятельности.

По мнению С. Л. Рубинштейна, психические процессы и состояния не должны противопоставляться, динамика состояний и закономерности которым они подчиняются, неотрывны от динамики психических процессов. Подлинной единицей психического должен служить целостный акт отражения субъектом того или иного объекта. «Продукт» отражения всегда имеет в своем составе единство двух противоположных компонентов – «знания и отношения, интеллектуального и эмоционального, из которых тот или иной может быть преобладающим».

Следовательно, как состояния могут подчинять когнитивные процессы (например, человек понимает только то, что «чувствует»), так и когнитивные процессы могут вызывать различные эмоциональные состояния. Автор замечает, что существование интеллектуальных состояний удивления, любопытства, сомнения, уверенности является примером взаимопроникновения интеллектуальной и эмоциональной сферы.

Идею единства состояний и процессов, а также динамического характера их взаимосвязи наряду с Л. С. Выготским, С. Л. Рубинштейном высказывают и многие другие исследователи. Например, А. В. Петровский отмечает, что в контексте психики отдельные психические процессы и состояния выступают в единстве, образуя целостные системы активности, реализующие взаимопереходы «объективного» и «субъективного», выступая тем самым в качестве динамической системы. Схожее мнение высказывает Ж. Пиаже, согласно которому поведение предполагает существование двух взаимосвязанных аспектов: энергетического (или аффективного) и когнитивного (или структурного). Аффективный аспект обеспечивает обмены со средой, которые структурируются когнитивными процессами, определяющими связи между субъектом и объектом. Аффективная и когнитивная сфера являются, таким образом, неразделимыми, оставаясь в то же время различными.

Диалектическое единство двух категорий отмечает И. И. Чеснокова. По мнению автора, состояние выступает способом организации психических процессов в определенный период времени. С другой стороны, ход развертывания самих психических процессов, непосредственно связанный с условиями деятельности, продуцирует новые психические состояния, которые начинают взаимодействовать с фоновым состоянием.

К. Изард, рассматривая вопрос о взаимоотношениях когнитивных процессов и эмоциональных состояний, замечает, что эмоциональные состояния часто связаны с ментальными образами, образуя аффективно- когнитивные структуры, причем эмоциональная составляющая обеспечивает мотивационный заряд структуры. В качестве примера автор приводит состояние счастья, в котором человек воспринимает мир сквозь «розовые очки», при этом эмоциональное состояние организует и направляет мыслительную активность индивида. Теоретический анализ вопроса отношений когнитивных процессов и эмоциональных состояний приводит автора к следующему выводу: как состояние может активировать когнитивный процесс и влиять на его протекание, так и наоборот. Следовательно, связь между когнитивными процессами (восприятием, воображением, памятью, мышлением) и эмоциональными состояниями «...можно охарактеризовать как динамическую и реципрокную».

Наиболее отчетливо взаимосвязь когнитивных процессов и психических состояний проявляется в измененных состояниях. Ч. Тарт в определении «измененного состояния сознания» указывает, что одним из его важнейших категориальных признаков является изменение качества ментальных процессов. Именно изменение качества когнитивных процессов является критерием измененных состояний, хотя индивид чувствует и количественные изменения, например, увеличение или уменьшение числа визуальных образов, большая или меньшая четкость образов и пр. В многочисленных исследованиях, которые приводил Ч. Тарт, показано влияние данных состояний на качественные и количественные характеристики когнитивных процессов: восприятия времени, избирательности и объема внимания, логического мышления и т.д.

Отметим еще один аспект взаимосвязи состояний и процессов, связанный с представлениями о доминирующем компоненте состояний. На основе данного критерия Н.Д. Левитов классифицировал психические состояния на три группы: познавательные, волевые и эмоциональные. При доминировании какого-либо компонента само состояние может рассматриваться в качестве зависимой составляющей.

Взаимоотношения психических состояний и когнитивных процессов сложно, противоречиво, взаимозависимо. Каждый компонент психики имеет в психическом состоянии частное, конкретное выражение. Однако при доминировании какого-либо компонента состояние может рассматриваться как его часть. Поэтому имеет смысл выделить целую группу психических состояний, общей характеристикой которых будет доминирование одного из когнитивных процессов. Например, на фоне всех остальных проявлений психики преобладающее значение может получить процесс мышления или воображения. В этом случае психические состояния следует рассматривать как состояния размышления, грезы, мечтательности. В частности, по признаку доминирования выделяется группа гностических психических состояний: любознательность, удивление, недоумение, сомнение, озадаченность, мечтательность и др.

Таким образом, анализ теоретических положений различных авторов показывает, что когнитивные процессы и психические состояния различаются по критерию динамичности, психическим содержаниям, структуре, функциям и нейрофизиологическим основаниям. С другой стороны, они рассматриваются многими исследователями в качестве взаимосвязанных психических явлений.

При изучении взаимоотношений психических состояний и когнитивных процессов возникает ряд трудностей, решение которых определяет логику эмпирических исследований. Наиболее важным является вопрос конъюнктивности двух психических явлений. Действительно, психические состояния и когнитивные процессы традиционно рассматриваются как отдельные категории психических явлений, в то же время, большинство исследователей рассматривают когнитивные процессы в качестве компонента психических состояний. Это связано с тем, что когнитивные процессы, как составляющая состояний, характеризуют состояние в целом и методики диагностики когнитивных процессов используются для изучения состояний. Например, исследования показали, что наиболее выраженными и существенными признаками утомления являются нарушения внимания – снижается объем, страдают функции переключения и распределения внимания. Поэтому на психологическом уровне данное состояние можно рассматривать как личностно когнитивный синдром.

Вместе с тем, степень интеграции каждого отдельно взятого процесса в структуру психических состояний может быть различна. Данное положение показано в эмпирических исследованиях А.О. Прохорова, в которых состояние рассматривается как функциональная система, интегрирующая те процессы и свойства, которые необходимы для эффективного выполнения деятельности.

При изучении отношений двух категорий необходимо руководствоваться принципами «взаимодействия» и «недизъюнктивности психического». Последний принцип в формулировке С.Л. Рубинштейна звучит следующим образом: «В психологии часто говорят о единстве эмоций, аффекта и интеллекта, полагая, что этим преодолевают абстрактную точку зрения, расчленяющую психологию на отдельные элементы или функции... В действительности нужно говорить не просто о единстве эмоций и интеллекта в жизни личности, но о единстве эмоционального, или аффективного, и интеллектуального внутри самих эмоций, так же как и внутри самого интеллекта».

В соответствии с указанными принципами не только психические состояния интегрируют когнитивные процессы, но и наоборот. Процессы мышления являются интегратором определенной совокупности эмоциональных состояний, выполняющих ориентирующие и эвристические функции. Функцию интеграции могут выполнять также когнитивные процессы оперативной памяти, воображения и внимания.

Реализации этих принципов на практике способствует системный подход, рассматривающий систему как множество взаимодействующих компонент. Таким образом, когнитивные процессы и психические состояния, оставаясь самостоятельными категориями психических явлений, в то же время могут рассматриваться в качестве единой взаимодействующей системы.

Понятие «взаимодействие» как философская категория обозначает процессы взаимного воздействия различных объектов друг на друга, их взаимообусловленность. В онтологическом плане данное понятие является атрибутом объективной реальности в ряду её других неотъемлемых свойств: движения, пространства, времени, отражения, структуры и т.д. «Взаимодействие» определяет структурную организацию любой материальной системы и раскрывает их свойства.

В понятии «взаимодействие» фиксируются прямые и обратные воздействия вещей и явлений друг на друга, непосредственные и опосредованные отношения между объектами, взаимные обмены веществом, энергией и информацией. Конкретизация понятия взаимодействие осуществляется через понятия «изменение», «становление», «процесс», «развитие».

В математической статистике под «взаимодействием» понимается эффект взаимозависимости двух переменных, например, трудность задачи и уровень возбуждения часто взаимодействуют таким образом, что усиление возбуждения приводит к увеличению успешности решения простых задач, но уменьшению успешности решения сложных.

В психологии «взаимодействие» рассматривается как процесс взаимного воздействия, порождающий взаимную обусловленность и взаимосвязь, а также как интегрирующий фактор, способствующий образованию структур.

Сущность категории «взаимодействие», применительно к общей психологии наиболее полно раскрыли в своих работах С.Л. Рубинштейн и Я.А.Пономарев. Для определения «взаимодействия» они использовали понятие «отражение» – всеобщее свойство материи, заключающееся в способности объектов воспроизводить структурные характеристики и отношения других объектов. Взаимодействие является отражением одних явлений другими.

Категория взаимодействия является более широкой, чем категория деятельности, поскольку последняя не может осуществляться без тесного взаимодействия субъекта со средой. Даже внутренняя, психическая, например, мыслительная деятельность происходит по поводу чего-то и является взаимодействием в представлении (в образной или понятийной форме). Именно поэтому что понятие взаимодействия является в методологическом плане более корректным, чем понятие деятельности: оно фиксирует неразрывную связь субъекта и объекта.

Взаимодействие всегда связано с преодолением неопределенности, поэтому в филогенезе складываются механизмы принятия решений, интерпретации, рефлексии, планирования, антиципации, позволяющие переводить неопределенность в определенность или уменьшать вероятность неопределенности в будущем. Преодоление неопределенности как информационно-энергетического барьера ведет к развитию биологических и социальных систем, а личность рассматривается как продукт и средство преодоления психикой и сознанием неопределенности, поскольку преодоление неопределенности при взаимодействии с ситуацией возможно лишь на основе «внутренней» определенности субъекта.

С точки зрения практического приложения вопрос о взаимодействии сводится к управляемости того или иного явления, а также возможности его целенаправленного изменения. Изучение взаимодействия или раскрытие закономерной обусловленности психических явлений позволяет впоследствии переходить к поиску путей их формирования, воспитания и самоуправления.

Рассмотрим некоторые подходы к изучению взаимодействия.

Системный подход. Изучение психических состояний как полифункционального, целостного, многоуровневого явления требует адекватного методологического аппарата. Этим требованиям удовлетворяет системный подход, понимаемый как «группа методов, с помощью которых реальный объект описывается как совокупность взаимодействующих компонентов».

Одной из разновидностей системного подхода является системно- аналитический подход Я.А. Пономарева. По мнению исследователя «подлинным предметом научного анализа может быть только взаимодействующая система».

С позиции Я. А. Пономарева анализ любой взаимодействующей системы в функциональном отношении, независимо от ее конкретных особенностей, позволяет выделить категории «продукт» и «процесс». В первой отражена статическая, пространственная сторона системы. Во второй – динамическая, временная сторона]. Функционирование взаимодействующих систем осуществляется путем взаимопереходов процесса в продукт и реорганизацией структур компонентов путём дифференциации и реинтеграции их элементов. Продукты взаимодействия, возникая как следствие процесса, превращаются в условия нового процесса, оказывая обратное влияние на весь ход взаимодействия. В зависимости от свойств, присущих компонентам, складывается способ взаимодействия, на основании которого можно отнести систему к той или иной форме. Для дифференциации качественно своеобразных форм взаимодействия Я.А. Пономарев выделяет два критерия: организация структуры взаимодействующей системы (качественный критерий) и латентный период (количественный критерий), который выражает естественную единицу времени свойственную той или иной форме взаимодействия. Таким образом, время можно рассматривать как процессуальную сторону взаимодействия.

Выделяет «внешние» и «внутренние» взаимодействия. Внешние связи предполагают переорганизацию структур компонентов посредством внутренних связей. Условием всякого процесса взаимодействия является некоторая неуравновешенность в сложившейся на данный момент системе компонентов. Она может быть вызвана как внешними влияниями, так и процессами внутри компонента. Всякое изменение состояния одного из компонентов приводит к изменению отношений между компонентами, выступая поводом к их взаимодействию.

Описанные Я.А. Пономаревым особенности взаимодействия содержат в себе тенденция к развитию системы, поскольку её равновесие никогда не остается статическим, а сохраняется только в динамике. Автор дает определение понятия «развитие» следующим образом: «Развитие - способ существования системы взаимодействующих систем, связанный с перестройкой конкретной системы, с образованием качественно новых временных и пространственных структур».

Приведем наиболее общие условия, необходимые для взаимодействия: во-первых, то, что вступает во взаимодействие, должно относиться к определенному структурному уровню: биологическому, психическому, физическому и др. (закон сходства); во-вторых, взаимодействующие структуры не должны быть идентичными, им следует в чем-то различаться, чтобы возникло взаимодействие (закон различия).

В результате выполнения этих условий происходит взаимовлияние, взаимообмен и порождение продукта взаимодействия.

Синергетический подход. В синергетике понятие «взаимодействие» играет фундаментальную роль, что отражено в ее определении как науки о взаимодействии. Путь к пониманию сложных систем лежит в открытии законов, на основе которых они организуются, используя свою внутреннюю активность. Процессы, приводящие к возникновению пространственно- временных структур, получили название «самоорганизации».

В настоящее время идеи синергетики активно применяются в различных областях психологии. С позиции синергетики исследуются проблемы внутреннего мира человека, психических состояний, восприятия, социальных групп и т.д. Синергетику можно рассматривать как возможную новую парадигму психологической науки.

Одна из важнейших задач синергетики – изучение взаимоотношений между бытием и становлением. Начальные условия, воплощенные в состоянии системы, ассоциируются с бытием, а законы, управляющие темпоральным развитием системы – со становлением. Бытие и становление должны рассматриваться как два соотнесенных аспекта реальности. Главная идея синергетики заключается в том, что на этапе становления неравновесность выступает источником порядка. Неравновесность есть то, что порождает «порядок из хаоса.

Синергетическое мировидение позволяет по-новому подойти к проблеме эффективного управления развитием сложных систем. Неэффективное управление когнитивной или социальной системой заключается в навязывании системе несвойственной формы организации. Согласно новому подходу необходимо ориентироваться на собственные законы эволюции и самоорганизации сложных систем.

Г. Хакен первым ввел в научный обиход термин «синергетика». Данное обстоятельство обусловлено тем, что в отличие от других исследователей, Г. Хакен серьёзное внимание уделял приложениям своих идей в психологии и других гуманитарных науках. В частности, рассуждая о применение синергетики в гуманитарных науках, автор отмечает: «Такие синергетические понятия как параметр порядка и подчинение применимы к наукам, которые еще не подвергались математизации, и к наукам, которые никогда не будут математизированы, например, к теории развития науки».

Отвечая на критику о приложении синергетики в психологии, автор замечает, что принципы синергетики используются повсеместно, странно было бы, если бы они не распространялись на мозг и его психическую деятельность. Исходное положение при исследовании психических процессов автор выразил следующим образом: «Психическая деятельность мозга протекает в соответствии с основными принципами самоорганизации».

Согласно подходу Г. Хакена, биологические и социальные системы очень сложны и невозможно предложить общий «рецепт» для их анализа. Поэтому необходимо использовать основную идею синергетики: «Искать качественные изменения в макроскопическом масштабе».

Г. Хакен в рамках своего подхода сформулировал основные вопросы синергетики: Какие механизмы порождают новые макроскопические структуры? Каким образом описать переходы из одного состояния в другое?. Для поиска ответов на эти вопросы автор выделяет следующие особенности синергетических систем и «инструменты» их исследования.

1. Сложные системы предназначены для выполнения определенных функций, которые могут быть выполнены только при согласованном взаимодействии составляющих ее частей.

2. Во всех случаях, представляющих интерес для синергетики, решающую роль играет динамика, поэтому необходимо исследовать пространственно-временную эволюцию системы.

3. К числу отличительных свойств синергетических систем относится их стохастичность, временная эволюция систем зависит от причин, не предсказуемых с абсолютной точностью.

4. Существенная особенность синергетических систем состоит в том, что ими можно управлять, изменяя действующие на них внешние факторы. Эти внешние факторы называются «управляющими параметрами». Изменяя управляющие параметры можно изучать самоорганизацию системы.

5. Основным инструментом исследования динамических систем являются «параметры порядка», которые определяют поведение компонент системы. Суть параметра порядка заключается в том, что это форма для движения материи, показатель кооперации и абстрактная величина.

Параметр порядка выполняет две функции, с одной стороны он подчиняет себе элементы подсистемы, с другой – те же элементы поддерживают его в неизменном виде.

Поведение параметров порядка можно проиллюстрировать двумя способами: во-первых, соответствующей пространственно-временной моделью, во-вторых, используя точные расчеты.

Концепция неравновесных психических состояний. В рамках этого подхода, основанного на идеях синергетики, состояния рассматриваются как функциональные структуры, образующиеся вследствие внесения энергии и информации в систему и обладающие определенным запасом энергии.

По определению А.О. Прохорова, категория «неравновесные состояния» включает в себя подмножество множества всех состояний, проявления которых зависят от уровня психической активности субъекта. Данные состояния актуализируются вследствие личностной значимости ситуаций, их определенного содержания и высокой информационной насыщенности. Неравновесные психические состояния возникают как реакция на различные значимые ситуации жизнедеятельности. Ведущей составляющей неравновесных состояний является эмоциональный компонент. Наиболее общей функцией неравновесных состояний является обеспечение процесса самоорганизации системы.

Выделяются относительно равновесные состояния, состояния повышенной и пониженной психической активности. Неравновесные состояний разного уровня интенсивности обладают специфическими качествами, которые отражены в их структуре, функциях, влиянии на другие психические явления.

Неравновесные психические состояния обладают рядом специфических характеристик: неустойчивыми параметрами системы являются небольшое число характеристик состояния, описывающих макроструктуру (модальность, длительность, интенсивность), они определяют поведение составляющих частей системы и отношения между ними; в диапазоне от длительных состояний низкой интенсивности к кратковременным состояниям высокой интенсивности возрастает когерентность их структуры.

Рефлексивный, смысловой и динамический аспекты отношений состояний и когнитивных процессов

Выделение рефлексивной стороны отношений изучаемых явлений необходимо по следующим соображениям.

Во-первых, включение рефлексии в отношения состояний и когнитивных процессов соответствует положениям «передового края» когнитивной психологии – метакогнитивизму. Согласно данному подходу существует особые метакогнитивные процессы, не принимающие непосредственного участия в переработке информации, но выполняющие функцию ее регуляции. Рефлексия входит в состав метакогнитивных процессов и образует с базовыми процессами переработки информации неразрывное целое. Например, в концепции интеллекта М.А. Холодной интеллектуальная рефлексия включена в состав метакогнитивного опыта, который является психологической основой способности к интеллектуальной саморегуляции. В контексте изучения мышления В.В. Селиванов относит рефлексию к одной из основных содержательных составляющих мышления – метакогнитивному плану, «...проявляющемуся в перманентной рефлексии способов действия с познаваемым объектом, приемов анализа и обобщения условий и требований задачи, осознания когниций и смыслов».

Во-вторых, объектом когнитивных процессов являются не только предметы внешнего мира, но и собственные процессы, состояния и свойства. В частности, сами психические состояния становятся «информацией», требующей переработки. Внутренняя жизнь личности, ее внутренний мир чрезвычайно богаты, занимают внимание человека не меньше, а часто – больше, чем события и обстоятельства окружающего мира. Все это является сильной детерминантой психического состояния. Степень осознанности субъектом своего состояния относится к числу важнейших характеристик психического состояния, она подчеркивает регулирующую роль самосознания.

В-третьих, в ходе выполнения деятельности происходит «разделение» внимания, одна часть которого направлена на содержание деятельности, а другая – на самого себя. Здесь проявляется экономичность и «мудрость» организации психики, поскольку одна и та же когнитивная система выполняет функции ориентации во внешней и внутренней среде. Автор предлагает выделять уровни рефлексивных процессов в соответствии с уровнями строения когнитивной иерархии. Психические состояния становятся в этом случае объектом метакогнитивного процесса, одна из функций которого ориентация во внутреннем содержании психики. Следует отметить, что в свое время Н.Д. Левитов отдельно выделял психическое состояние внутренней сосредоточенности, при котором в фокусе сознания оказываются мысли и переживания. Функциональное значение этого состояния заключается в управлении вниманием и ориентировке во внутреннем содержании собственной психики. Как установлено, перенос внимания с основной деятельности на самого себя является необходимым условием саморегуляции психофизиологического состояния.

В-четвертых, на сегодняшний день среди методов диагностики психических состояний первостепенное положение занимают психологические методики, которые обращены к сознанию и самосознанию субъекта, его внутреннему опыту и рефлексии. Значимость самосознания и рефлексии подтверждается вниманием исследователей к понятию переживания как базовой единице психических состояний.

Таким образом, имеются теоретические основания для рассмотрения рефлексии в качестве одного из ведущих факторов отношений состояний и когнитивных процессов.

В тоже время, рефлексивный аспект – это наименее изученная область взаимоотношений состояний и процессов. Одним из первых на данную проблему обратил внимание Ф.Д. Горбов в рамках авиационной и космической психологии, изучая психические состояния во взаимосвязи с гностическими феноменами, создающимися в процессе самоотражения. По мнению автора, различные психические состояния по степени переживания определяются разными условиями протекания данного процесса. Субъект «находит себя» в деятельности, сопровождающейся самоанализом (рефлексией) и изменениями в ощущении себя, в результате чего происходят изменения в психическом состоянии. Таким образом, в каждом психическом состоянии в скрытом виде присутствует «эффект зеркала» и «эффект эха». Автор отмечает целесообразность рассматривать систему «Я – второе Я» как важный механизм восприятия и управления собственными психическими состояниями. В контексте рефлексивной регуляции мыслительной деятельности можно выделить также систему «Я контролер» – «Я исполнитель».

Исследования показывают, что осознание себя дает такую информацию, которая приводит к изменению состояния. Это связано с тем, что в значимых ситуациях информация о себе имеет существенное значение для субъекта, тем самым, вызывая изменение состояния. Это можно проиллюстрировать на примере ситуативной застенчивости, одним из факторов которой является повышенный самоконтроль.

Самоконтроль – это рациональная рефлексия и оценка субъектом собственных действий на основе личностно значимых мотивов и установок. При повышенном самоконтроле, который является следствием постоянной сосредоточенности субъекта на себе, человек постоянно анализирует свое поведение, оценивает себя негативно, заботится о вызванном впечатлении и, в целом, дает отрицательную оценку собственному состоянию. Как следствие возникает состояние застенчивости, которое детерминировано не только внешней ситуацией, но и процессами самоотражения.

В психологическом словаре В.П. Зинченко и Б.Г. Мещерякова рефлексия понимается как мыслительный процесс, направленный на анализ, понимание, осознание себя, включая собственные действия, опыт, состояния, отношения к себе и к другим и пр. Понятийно, процессуально и функционально рефлексия связана с самонаблюдением, интроспекцией, самосознанием.

В психологическом словаре под редакцией А.В. Петровского рефлексия понимается как процесс самопознания субъектом внутренних психических актов и состояний. Рефлексия – это не просто знание или понимание субъектом самого себя, но и выяснение того, как другие знают и понимают «рефлектирующего», его личностные особенности, эмоциональные реакции и когнитивные представления.

Д.А. Леонтьев связывает рефлексию с функцией смысловой регуляции жизнедеятельности. Результатом рефлексивной проработки смыслов является их трансформация, описанная автором как эффекты смыслоосознания. Процессы перестройки смысловых структур есть решение задачи на смысл – определение места объекта или ситуации в контексте жизнедеятельности субъекта. Результатом является вербализация исходного смысла, воплощение его в значении. Таким образом, осознание смыслов осуществляется благодаря направленной рефлексии субъектом своих отношений с миром.

Близкое определение рефлексии дают В. И. Слободчиков и Е. И. Исаев: «...Это такая специфически человеческая способность, которая позволяет ему сделать свои мысли, эмоциональные состояния, свои действия и отношения, вообще всего себя предметом специального рассмотрения (анализа и оценки) и практического преобразования (вплоть до самопожертвования во имя высоких целей и смерти «за друга своя»)». Авторы характеризуют рефлексию как способность осуществить ценностно-смысловое самоопределение по отношению к жизни в целом.

Понятие рефлексии является однопорядковым с понятием интерпретация. Рефлексия есть объяснение человеком себе своего собственного поведения, состояний, переживаний и т.д. В результате достигается непротиворечивая оценка собственных состояний. Интерпретация является информационным процессом, поскольку уменьшает неопределенность, порождающую множество вариантов интерпретации. Суть интерпретации (достижения определенности) заключается также в определении значения информации, ее личностного смысла (оценка).

Такое понимание рефлексии перекликается с положениями когнитивных теорий эмоций. В когнитивной теории эмоций С. Шехтера интерпретация доступной индивиду информации о собственном состоянии и внешнем воздействии является основным фактором, определяющим интенсивность, длительность и модальность эмоционального состояния. Интерпретация и оценка состояния реализуется на основе когнитивных процессов. Аналогичные идеи излагает Р. Лазарус в контексте психологической теории стресса. Интерпретация и оценка рассматриваются как процессы определения смысла ситуации и возможностей по ее преодолению. Согласно автору, подобная оценка также осуществляется на основе когнитивных процессов. В рамках концепции саморегуляции психофизиологического состояния рассматривается когнитивный компонент, который отвечает за оценку собственного состояния.

Таким образом, в рассмотренных определениях рефлексии отмечается, прежде всего, ее интеллектуальная сторона как процесса анализа, оценки, интерпретации своих внутренних состояний, процессов, свойств. В ходе рефлексии над самим собой субъект превращается в некоторое содержание когнитивных процессов. Также подчеркивается тесная взаимосвязь рефлексии и смысловой сферы субъекта.

Кроме того, в современных исследованиях наблюдается тенденция рассматривать отношения эмоциональных состояний и познания как опосредованных и регулируемых личностью. Исследователи полагают, что существует система некоторых личностных черт или способностей, отвечающих за организацию влияния эмоциональных состояний на познавательную сферу личности. В частности, данная тенденция реализуется в разработке проблемы эмоционального интеллекта. Под эмоциональным интеллектом понимают некоторую модель способностей, предполагающую пересечение эмоциональной сферы и познания. Было выделено четыре фактора эмоционального интеллекта: восприятие эмоций, понимание эмоций, управление эмоциями, использование эмоций. Эмоциональный интеллект лежит в основе саморегуляции, фактически он имеет отношение к рефлексии своих и «чужих» эмоциональных состояний и управлению ими с целью адаптации. Конечный продукт эмоционального интеллекта - принятие решения на основе понимания эмоциональных состояний, которые являются дифференцированной оценкой событий, имеющих личностный смысл.

В рамках социальной психологии разрабатывается «модель воздействия» эмоциональных состояний на познание. В основе связей между двумя сферами лежат различные механизмы, актуальность которых определяется типом социального мышления и ситуацией. Во-первых, эмоции служат для того, чтобы инициировать одинаковые или сходные когнитивные категории, во-вторых, эмоциональные состояния являются информацией о тех или иных явлениях социального мира. Указанные механизмы включаются в различных ситуациях. Если человеку требуется основательное размышление и интерпретация информации, то влияние эмоциональных состояний на познание осуществляется через первый механизм, при задачах, требующих небольших когнитивных усилий – через второй, рефлексивный механизм. Эмоциональные состояния оказывают более сильные воздействия на процесс познания, когда человек вовлечен в активную когнитивную деятельность.

Таким образом, в приведенных исследованиях психические состояния и когнитивные процессы рассматриваются в качестве познавательного объекта, они «воспринимаются», «отражаются», «оцениваются», «интерпретируются». Все указанные процессы реализуются на рефлексивной основе. Отсюда можно предположить, что перспективным направлением исследований может являться изучение отношений состояний и когнитивных процессов с учетом рефлексии, на основе которой происходит интерпретация состояния, его «означивание», влияющие на содержательные характеристики когнитивных процессов. С другой стороны, рефлексия рассматривается как высший, личностный уровень регуляции когнитивных процессов. Следовательно, учитывая позиции различных исследователей, можно сделать предположение о существенном влиянии рефлексии на взаимодействие психических состояний и когнитивных процессов.

Смысловая сторона отношений психических состояний и когнитивных процессов.
В качестве наиболее общего основания для выделения смыслового аспекта отношений состояний и когнитивных процессов могут служить следующие положения.

1) Общеметодологический принцип «недизъюнктивности психического» (С.Л. Рубинштейн, А. В. Брушлинский), согласно которому психические явления содержат процессуальный и личностный аспекты, при этом взаимосвязь обоих аспектов остается онтологически неразрывной, «не дизъюнктивной». Психическое как процесс, характеризуется своей предельной динамичностью, непрерывной подвижностью и изменчивостью. Методологическая установка при изучении психического как процесса предполагает раскрытие взаимосвязей между стадиями процесса в ходе их формирования. Личностный аспект психических явлений выступает в случае изучения отношений человека к тем или иным задачам, к ситуации в целом, к другим людям и т.д.

В контексте взаимосвязи состояний и познавательных процессов на необходимость учета личностных отношений указывали С.Л. Рубинштейн, Б.Ф. Ломов, В.Н. Мясищев и др. Так, согласно Б.Ф. Ломову понятие «субъективные отношения личности» является наиболее общим, обозначающим субъективную позицию личности в той или иной ситуации. «Отношение» включает момент оценки, выражает пристрастность личности и близко по содержанию к понятиям «личностный смысл», «установка», в то же время, выступая по отношению к ним родовым. Как интегральные свойства личности, отношения влияют на все психические процессы (явления) и проявляются в эмоциональных реакциях.

Одной из современных реализаций «личностного подхода» к изучению взаимосвязи познания и эмоциональных состояний является разработка проблемы эмоциональных способностей («эмоционального интеллекта»).

2) Положение Л. С. Выготского о единстве интеллектуальной и аффективной сторон психики. Согласно данному принципу взаимосвязь интеллектуальных процессов и эмоций осуществляется в контексте «динамической смысловой системы».

Эта идея наиболее плодотворно реализована О.К. Тихомировым и его сотрудниками в экспериментальных исследованиях эмоциональной регуляции мышления. Была показана неразрывная связь эмоциональных состояний и мышления, выявлен «центральный» фактор их взаимодействия - «смысл конечной цели». Под воздействием смысла конечной цели происходит развитие смысла ситуации, опосредованное развитием «операциональных смыслов» элементов ситуации. В более поздних работах в качестве системообразующей динамической смысловой системы стал рассматриваться мотив.

Рассмотрим эти исследования более подробно. О.К. Тихомиров изучал отношения между мышлением и эмоциональными состояниями в процессе решения сложных шахматных задач. Результаты проведенных экспериментов показали, что «эмоциональное решение» иногда на десятки минут опережает выдачу готового решения, причем в дальнейшем оно очерчивает зону последующих поисков, направляя мыслительную деятельность. Таким образом, по мнению автора, «...эмоциональные состояния выполняют в мышлении различного рода регулирующие, эвристические функции». Интерпретируя природу связи между эмоциональными состояниями и нахождением основной идеи решения задачи, автор заключает, что состояния включены в сам процесс поиска решения. Они связаны с выделением приблизительной области, где решение может быть найдено, как бы определяют субъективную значимость того или иного направления поиска.

В исследованиях Ю.Е. Виноградова показана невозможность правильного решения трудных мыслительных задач без участия эмоциональных состояний. Автор указывает на феномен «эмоционального развития», заключающегося в повышении эмоциональной активации при выполнении логических операций, кульминационным пунктом которого является «эмоциональное решение» задачи. Эмоциональное развитие, включающее оценку объективно значимых элементов, способствовало формированию их смысла у испытуемых, в результате процессы эмоционального и смыслового развития оказывались взаимосвязанными, при этом, чем раньше возникала эмоциональная окраска действий с объективно значимыми элементами, тем быстрее происходило формирование их смысла и решение задачи. Таким образом, по мнению автора, эмоциональная активация и регуляция оказывают значительное воздействие на структуру мыслительной деятельности, являясь важнейшими функциями эмоций в процессе решения сложных задач.

По мнению И.А. Васильева, при изучении проблемы эмоциональной регуляции мыслительной деятельности правомерно использовать такие понятия, как «интеллектуальные эмоции и чувства». Эти эмоции возникают в ходе мыслительной деятельности и направляются на сам мыслительный процесс, соотносясь с отдельными его фазами. Именно такая направленность определяет возможность регуляции мыслительной деятельности. Например, в ходе анализа проблемной ситуации возникает противоречие между требованиями цели и своим опытом, которое переживается в форме состояния удивления. Попытки разрешить противоречия приводят к некоторым догадкам, что приводит к появлению состояния догадки. Стадия проверки возникших догадок характеризуется состояниями сомнения и уверенности. Принятие догадки приводит к доминированию эмоции уверенности. На последней стадии возникают специфические эмоции, связанные с результатом мыслительной деятельности. Таким образом, интеллектуальные эмоции при рассмотрении их в единстве с мыслительным процессом получают содержательную характеристику. Автор считает, что интеллектуальные эмоции представляют собой оценку, на данном основании выделяет ориентирующую и побуждающую функцию эмоций в мыслительном процессе. Эти функции являются конкретными формами эмоциональной регуляции.

3) Концепция смысловой детерминации состояний А. О. Прохорова , в рамках которой развивается предположение о том, что смысловая организация сознания обуславливает избирательность влияния ситуаций жизнедеятельности на субъекта. Ситуация «преломляется», опосредуется смысловыми структурами, в ней выделяются значимые составляющие, имеющие для субъекта смысл, следствием этой детерминации являются психические состояния. Таким образом, смысловые характеристики личности выступают одним из факторов взаимосвязи познавательного отражения и актуализирующегося состояния, влияющим на характеристики последнего.

В свое время Б.А. Вяткин и Л.Я. Дорфман, рассматривали переживание в качестве исходной единицы анализа психических состояний, связывая ситуативность и предметность переживаний с энергетическими и смысловыми аспектами, при этом в качестве ведущего отмечали последний аспект. Этими двумя характеристиками переживаний, по мнению авторов, определяется модальность состояния.

О важной роли смысловых характеристик в отношениях состояний и когнитивных процессов, с учетом их связи с переживаниями, могут свидетельствовать также исследования JI. Р. Фахрутдиновой, в которых, в частности, рассматривались взаимоотношения зрительных восприятий и представлений с психическими состояниями. Было показано, что опосредующим звеном отношений состояний и когнитивных процессов являются переживания субъекта. По мнению автора, накопление изменений количественных и качественных характеристик процессов происходит в данном промежуточном звене, изменение самого психического состояния происходит после превышения некоторой «критической массы». Таким образом, переживания выступают механизмом саморегуляции в сложной системе «процесс-состояние». Результаты исследования свидетельствуют о том, что во влиянии психических процессов на состояния через переживания преобладающими являются пространственно-временные характеристики.

Кроме того, в контексте целостной психики смысловой аспект выступает во взаимосвязи с другими ее содержательными характеристикам. Понятие «содержание», как правило, соотносится с категорией сознания и его составляющими. Для сознания специфично предметное, смысловое значение, которое является семантическим содержанием различных психических образований. Семантические содержания формируются у человека в процессе освоения речи и языка. На уровне сознания психические состояния и когнитивные процессы обретают знаковую природу, изучение которой связано с феноменологией субъекта. Например, психические состояния на уровне сознания представлены в значениях и переживаниях. Содержательный аспект специфичен только для человеческой психики и отражает её культурно-историческую обусловленность. По словам Д.А. Леонтьева: «Душа есть содержание».

О необходимости рассмотрения содержательных и динамических характеристик психики в свое время говорил В.М. Русалов. Содержательная сторона, включающая мировоззрение, идеалы, ценности, стремления и др., обусловлена социальными факторами. Динамические характеристики, проявляющиеся во временных особенностях поведения (темп, ритм, скорость выполнения операций и т.д.), существенно связаны с биологическими свойствами человека. Автор показал, что динамические свойства личности, проявляющиеся в темпераменте и способностях, определяются организацией природных качеств человека. В то же время, природные свойства не определяют содержательных характеристик психической деятельности.

Применительно к проблеме детерминации состояний на важность содержательных характеристик обращал внимание Н.Д. Левитов: «...Психическое состояние человека в большей мере зависит от значимости для человека ситуации, в которую он попадает».

В последнее время содержательная сторона психических состояний становится предметом повышенного интереса исследователей. Например, А.О. Прохоровым проведены исследования семантических пространств состояний. Установлено, что когнитивные процессы опосредованы состояниями, которые влияют на их течение, проявления и осознание, а также устанавливают категориальную сложность процессов. Автором было выделено четыре основных факторов – категорий, определяющих когнитивные процессы в семантическом пространстве психических состояний: активность, оценка, отношение, динамичность. Эти же факторы вошли и в категориальную структуру психических состояний, показывая тем самым, что существует определенная близость категоризации данных явлений в сознании человека. Выявлено также влияние уровневых характеристик когнитивных процессов на величину семантических пространств состояний – большей продуктивности когнитивных процессов соответствует большее семантическое пространство психических состояний.

Семантическое содержание психических состояний и процессов связано с чувственным содержанием, некоторыми данными, доступными осознанию. Согласно феноменологической традиции Э. Гуссерля, интенциональность или «отнесенность» психических явлений к некоторым объектам внешнего мира, является сущностной характеристикой психической жизни. В «Амстердамских докладах» автор пишет: «...Как открывает нам рефлексия, от восприятия неотделимо то, что оно есть восприятие того-то и того-то, точно так же переживание воспоминания есть в самом себе воспоминание о том-то и том-то, точно также мышление - есть мышление таких-то и таких-то мыслей, люди боятся чего-то, любят что-то и т.д.». С позиции психологической теории значения состояние - это «активная интенциональная направленность субъекта на те или иные феномены внешнего или внутреннего мира».

В отечественной психологии аналогом понятия интенциональность выступает термин «предметность». Д.А. Леонтьев отмечает, что неправильное понимание этого термина «предметность», скорее правило, чем исключение. Предметом может быть как идеальный объект, так и материальный, предметом являются также целостные жизненные события и специфические действия субъекта.

Предметность психических состояний традиционно связывают с понятиями ситуации и переживания. Переживание субъектом своего отношения к ситуации или различным этапам деятельности является сущностной характеристикой состояния. Такое понимание состояний позволяет ответить на вопрос «зачем появляется состояние?».

Содержательные характеристики при изучении состояний играют определяющую роль. Психическое состояние нередко характеризуется не столько его функциональной природой (умственное оно, эмоциональное или волевое), сколько содержательной стороной, направленностью. Гнев неадекватный, вызванный ничтожным поводом, нельзя отождествить с гневом, реакцией на серьезную обиду. Под направленностью Н.Д. Левитов понимал своеобразно переживаемое избирательное отношение к действительности, которое является характерным для данного человека. Направленность согласно данному определению означает содержание значимых целей и мотивов. Одной из форм направленности автор называет внимательность, как ее черту, которая проявляется как в непроизвольном, так и произвольном внимании.

На уровне сознания переживания приобретают свое значение и порождают важную характеристику психической жизни – осмысленность. Любая деятельность зависит от «означенности» чувственных образов, от сознания субъекта. Предметная деятельность субъекта всегда опосредована процессами сознания. Значения, представляя собой особое внутренне отношение, преломляют ситуацию в сознании человека. Субъект различает объективное значение те или иных явлений и их значение для самого себя, таким образом, одни и те же явления способны приобретать в сознании субъекта разный личностный смысл, который и создает пристрастность человеческого сознания. По определению А.Н. Леонтьева, личностный смысл является отношением между мотивами и целями деятельности, представляет собой оценку жизненного значения для субъекта объективных обстоятельств и его действий в этих обстоятельствах.

Содержательные характеристики когнитивных процессов, как показано в исследованиях отечественных ученых, определяются их предметностью как основным свойством. Предметы окружающего мира или их совокупности, составляющие целостные ситуации, образуют чувственное содержание когнитивных процессов. На уровне сознания когнитивные процессы приобретают качества категориальности и осмысленности. Таким образом, когнитивные процессы детерминированы, прежде всего, предметным миром. Аналогичных позиций придерживаются и в зарубежной когнитивной психологии.

В то же время, одним из проблемных вопросов в рамках информационного подхода является вопрос репрезентации информации о внешнем мире в сознании человека. Это связано с тем, что внутренние репрезентации не изоморфны окружающей действительности, а имеют в качестве предпосылки предшествующий опыт человека. Именно структуры прошлого опыта определяют содержательные и процессуальные характеристики когнитивных процессов.

Эмпирические исследования преимущественно показывают влияние эмоциональных состояний на когнитивные процессы. В то же время, многие исследователи отмечают в содержательном плане и обратное влияние когнитивных процессов на состояния.

Одним из механизмов такого влияния является когнитивный прайминг. Содержание той или иной мысли повышает вероятность появления в сознании других мыслей, семантически связанных с исходной. В результате усиливается эмоциональное состояние соответствующее «затравочной мысли».

Другой механизм включает когнитивные оценки. Например, концепция Р. Лазаруса большую роль отводит значимости события относительно благополучия личности. Интенсивность состояний зависит от того, «как много поставлено на карту» и уверенности человека в своей способности справиться с ситуацией. На основе идеи субъективной значимости событий автор вводит понятие «оценка» и описывает некоторые ее разновидности: «вред», «угроза», «вызов».

Двустороннюю связь между когнитивными процессами и состояниями агрессии у детей исследовал Н.А. Дубинко. Высокий уровень состояния агрессии связан с восприятием неоднозначных ситуаций как опасных, несущих вред и угрозу. Таким образом, данное психическое состояние определяет качественные характеристики познания окружающего мира. В свою очередь, агрессивные состояния младших школьников могут быть следствием слабого развития социально-когнитивных навыков. Представления детей об агрессии влияют на их состояния и поведение.

Психическое состояние оказывает значительное влияние на восприятие и классификацию текущих жизненных ситуаций. С другой стороны, воспоминания о жизненных событиях изменяют состояние субъекта в соответствии со своим содержанием. Кроме того, авторы отмечают, что наряду со стрессогенными событиями, депрессивные состояния субъекта может вызвать негативный когнитивный стиль.

Таким образом, не только когнитивные процессы приобретают направленность под влиянием эмоциональных состояний, но и наоборот. Это еще раз подчеркивает необходимость рассмотрения этих психических явлений в качестве взаимодействующей системы. При этом важно отметить связь направленности со смысловой сферой личности. Например, Д.А. Леонтьев относит интенциональность к наиболее общим характеристикам смысловой сферы, поскольку смысл чего-либо указывает на предназначение или целевую направленность.

На основании рассмотренных теоретических и экспериментальных исследований, можно предположить, что смысловой контекст деятельности оказывает существенное влияние на взаимоотношения состояний и когнитивных процессов, определяя количественные и качественные характеристики психических состояний (модальность, полярность, интенсивность и др.) и когнитивных процессов (направленность, избирательность, продуктивность). Кроме того, продуктивность когнитивных процессов может зависеть не только от переживаемых состояний, но и от «соответствия» состояний и когнитивных процессов в содержательном плане.

Динамический аспект отношений психических состояний и когнитивных процессов связан с требованиями системно-функционального подхода к их изучению, в рамках которого открываются возможности для выявления закономерностей взаимоотношений двух психических явлений, их функций. По словам Е.П.Ильина: «Понимание состояния как статус-кво психики человека (т.е. среза ее функционального состояния в данный момент) противоречит пониманию состояния как динамично развивающихся процессов и не позволяет выявить ни причину, ни механизмы его появления». Необходимо фиксировать динамику показателей за определенный отрезок времени при тех или иных воздействиях на человека (диахронный метод).

Динамический аспект, связан с содержательным аспектом, поскольку интенсивность состояния можно рассматривать в качестве условия для поддержания тех или иных интенциональных структур сознания. Данный подход отражает междисциплинарные связи между психологической теорией значения и концептуальными представлениями о состоянии, как функциональной структуре, обладающей определенным запасом энергии.

При изучении динамики психических состояний и процессов важную роль играют общенаучные категории энергии, пространства и времени. По мнению Б.Ф. Ломова, уровень психических процессов и состояний сближает психологию с естественными науками, поэтому здесь правомерно применение естественнонаучных методов. Эта особенность объекта исследования способствовала тому, что многие исследования выполнялись в рамках системного подхода и методологии синергетики.

Исторически первые экспериментальные исследования отношений эмоциональных состояний и когнитивных процессов начали проводиться еще в лаборатории В.М. Бехтерева. К примеру, в диссертации В.В. Срезневского было показано влияние состояния испуга на процессы кратковременной памяти Позднее С.Л.Рубинштейн, обобщив результаты многих эмпирических исследований, пришел к выводу, что состояния могут, как повышать, так и понижать эффективность деятельности, могут давать эффекты противоположной направленности или генерализованные эффекты, распространяющиеся на все проявления личности. С.Л. Рубинштейн отмечал, что психические процессы и состояния не должны противопоставляться, поскольку динамика состояний и закономерности которым они подчиняются, неразрывно связаны с динамикой психических процессов. Кроме того, автор подчеркивал зависимость последних от свойств личности, а также соотношения уровня ее достижений и притязаний, сложившихся в ходе предшествующей деятельности.

Регулирующее влияние эмоциональных состояний на психические процессы С.Л. Рубинштейн описывал при помощи метафоры «шлюзов», которые, устанавливаясь на ту или иную высоту, адаптируют протекание познавательных, волевых и других процессов, задавая тем самым различные динамические аспекты деятельности. В то же время автор отмечает зависимость динамических характеристик состояний от их содержания (отношения к объекту, на который направлена деятельность).

Среди современных исследований динамическая сторона отношений состояний и когнитивных процессов наиболее полно представлена в работах А.О. Прохорова. По мнению автора, изучение механизмов взаимоотношений психических состояний и процессов должно заключаться в изучении структуры психических состояний. Психическое состояние, являясь отражением всей психики в целом и доминирующего в данный отрезок времени определенного ее компонента, играет роль связующего звена между психическими процессами и свойствами личности. Каждый компонент психики при его достаточной эффективности относительно других компонентов может характеризовать определенное временное состояние в целом. В этом случае психическое состояние может рассматриваться как часть данного психического компонента. С этой точки зрения можно говорить о взаимном влиянии психических процессов и состояний.

Психическое состояние выступает общим функциональным уровнем психической деятельности, на фоне которого развиваются психические процессы. В силу различий в порядке временных характеристик процессов и состояний переменные характеристики состояний являются параметрами для процессов (например, задают уровень, диапазон изменений психических процессов). Главное значение имеют уровневые и полярные характеристики психических состояний.

Эмпирические исследования взаимоотношений психических состояний и процессов проводились в реальных условиях учебной и педагогической деятельности в школах и вузах: на уроках, лекциях, семинарах, практических занятиях и пр. А.О. Прохоровым установлено, что существует три типа влияния психических состояний на когнитивные процессы (временной интервал час-день):

1. «Сквозные» состояния, влияющие на протяжении всего психического процесса (обеспечивают фон);
2. состояния, влияющие на развертывание психического процесса, являющиеся «пусковыми»;
3. состояния, обеспечивающие середину процесса;
4. состояния, влияющие на завершение процесса.

Результаты исследований взаимоотношений процессов и состояний позволили выявить закономерности их взаимодействия: интеграции, дифференциации, дезинтеграции (динамические характеристики взаимодействия). Процессы интеграции связаны с конвергенцией отдельных процессов к состояниям, дезинтеграции – с распадом предшествующих структур, дифференциации – с образованием структурно-функциональных блоков из разных процессов и состояний в ходе деятельности.

Со стороны количественных и качественных характеристик взаимоотношения процессов и состояний получены следующие результаты:

1. Психические процессы по-разному включены во взаимодействие с состояниями в отрезке текущего времени (отношение количества значимых корреляций к их общему количеству, средняя величина включенности когнитивных процессов – 19%).
2. Каждое отдельное состояние интегрирует несколько психических процессов.
3. Обнаружено соотношение устойчивых - изменчивых связей между психическими процессами и состояниями (22% / 78% соответственно).
4. Существует своеобразие интеграции психических процессов и состояний у школьников и студентов, обусловленное деятельностным фактором.
5. Выявлены возрастные особенности взаимодействия психических процессов и состояний, например, включенность воображения во взаимодействие с состояниями возрастает в онтогенезе (от 5 класса к 10 классу).

Таким образом, в этих исследованиях установлено, что психические состояния интегрируют процессы, выступают как способ их организации (обеспечивая их приведение в соответствие с требованиями деятельности), что проявляется в величине включения последних во взаимоотношения с состояниями и специфике их взаимосвязей. Психические состояния влияют на процессуальные характеристики процессов, обеспечивают фон и этапы развертывания процесса. К закономерностям динамики взаимоотношений относятся процессы интеграции, дифференциации, дезинтеграции. Отдельные состояния интегрируют несколько разных процессов. Обнаружено доминирование неустойчивых, изменчивых связей в структуре взаимодействия процессов и состояний, а также тенденции к большей частоте и тесноте связей состояний с процессами более высокого уровня иерархии (воображение, мышление).

Вследствие высокого уровня неустойчивых связей психических процессов с состояниями в функциональной структуре, обеспечивается изменение последних (качество, номенклатура, знак, интенсивность), что обеспечивает уравновешенность субъекта со средой. Благодаря относительно устойчивым связям, обеспечивается управление когнитивными процессами их закрепление в функциональной структуре состояний.

Вопрос взаимоотношений психических состояний и когнитивных процессов зачастую затрагивается в контексте изучения тех или иных психологических характеристик, влияющих на отношения этих психических явлений. По-видимому, наиболее существенными из них, являются собственные характеристики состояний и когнитивных процессов.

Относительно психических состояний такой важной характеристикой, определяющей качественные особенности отношений, является уровень состояния. Показательными в этом отношении являются исследования Т.А. Немчина, который изучал состояния нервно-психического напряжения. Исследователем выделяются три уровня нервно-психического напряжения, из которых наиболее информативными являются «умеренное» и «чрезмерное» напряжение. При умеренном напряжении возрастает эффективность основных свойств внимания: увеличивается объем, устойчивость, концентрация внимания. Улучшаются также показатели кратковременной памяти и логического мышления. В целом наблюдается повышение эффективности когнитивной деятельности, несмотря на разнонаправленность межфункциональных характеристик отдельных когнитивных процессов.

При чрезмерном напряжении наблюдалось значительное снижение показателей объема, устойчивости, концентрации, переключения внимания. Существенно понижается продуктивность кратковременной памяти и логического мышления. Таким образом, результаты исследования показывают, что при высоком уровне нервно-психического напряжения происходит дезорганизация когнитивной деятельности субъекта.

Механизм отношений когнитивных процессов и состояний напряжения Т.А. Немчин описывает на основе теории функциональных систем. Причиной перехода от состояния оперативного покоя к состоянию повышенной активности, субъективно переживаемому как умеренное напряжение, является, по мнению автора, информация об изменении внешних условий, поступающая через анализаторы на перцептивно-гностический уровень нервно-психической организации индивида. Гностические функции внимания, памяти, логического мышления активизируются и повышают свою продуктивность, обеспечивая адекватное отражение ситуации и оптимальную эффективность. В итоге формируется адекватная оценка ситуации и программируемый желаемый результат, который является системообразующим фактором. В состоянии чрезмерного напряжения указанный механизм нарушается, что приводит к неадекватной оценке ситуации и нарушению координации деятельности подсистем, приводящих в итоге к дезорганизации деятельности.

Таким образом, автор придает решающее значение в процессе адаптации к трудной ситуации информационному блоку функциональной системы нервно-психического напряжения. Основным фактором, определяющим механизмы формирования психических состояний, отражающих процесс адаптации к сложным условиям, является не столько объективная сущность ситуации, сколько ее субъективная оценка человеком.

Аналогичные исследования применительно к уровневым характеристикам состояния стресса проводил Л.А. Китаев-Смык. Результаты исследований показали, что на фоне стрессового состояния возможно не только ухудшение показателей когнитивных процессов, но и значительное их улучшение, в соответствии с показателями участия этих функций в деятельности (при сохранности мотивационных факторов, побуждающих индивида к целенаправленной деятельности). Реализуется принцип «усиления главного направления» за счет ослабления второстепенных, который подчиняется закону Йеркса-Додсона (при увеличении экстремальности стрессогенного фактора вслед за улучшением показателей когнитивных процессов наступает их ухудшение).

При умеренном стрессе когнитивные процессы характеризуются обострением внимания и мышления, способностью принимать инсайтные решения. Увеличение экстремальности стрессора обусловливает «сужение» внимания, приводящего к потере важной для деятельности информации. Кроме того, искажается восприятие времени, снижается сосредоточенность внимания, показатели оперативной памяти и мышления. В то же время фактор экстремальности носит субъективный характер, изменение интерпретации ситуации, определенности, значимости определяют возможности управления когнитивными проявлениями стресса.

Другой важной характеристикой, оказывающей влияние на взаимодействие с когнитивными процессами, является полярность состояний.

В исследованиях выполненных А.О. Прохоровым показано, что в общем случае отрицательные состояния ухудшают, а положительные повышают продуктивность когнитивных процессов. По мнению автора, причина указанных отношений лежит в различиях состояний, переживаемых субъектом, вследствие которых, интегрирующая и дифференцирующая функции состояний по-разному связывают динамические характеристики процессов с качественно различными состояниями.

Влияние отрицательных психических состояний на когнитивную подсистему в целом показано в эмпирических исследованиях Н.Д. Заваловой с соавторами. В определенных условиях летной деятельности психические состояния могут приводить к распаду целостного психического отражения по механизму перестройки доминантных отношений между его основными уровнями: восприятием, представлением, мышлением. В случае доминирующего значения одного из уровней, может наблюдаться значительная деформация системы когнитивных процессов.

В исследованиях также показано, что цветовое восприятие существенно зависит от полярности состояний человека. Например, неприятные переживания увеличивают чувствительность к красному цвету, тогда как положительные эмоции делают человека более чувствительным к синему цвету. В условиях психического напряжения происходит ухудшение различения цветовых стимулов, редукция желтой составляющей цветового восприятия.

Влияние позитивных эмоциональных состояний на когнитивные процессы интенсивно изучается в зарубежной психологии. Результаты исследования памяти показывают, что в позитивных эмоциональных состояниях ассоциативные процессы протекают более продуктивно. По сравнению с негативными состояниями, испытуемые легче обнаруживают связи между различными явлениями, мыслями и идеями.

Полученные экспериментальные данные свидетельствуют о том, что переживание позитивных состояний способствует увеличению продуктивности мышления, улучшению понимания сложных ситуаций, повышению продуктивности вербальных ассоциаций.

Позитивные состояния (к которым относят спокойствие, удовлетворенность, радость, интерес, безмятежность и др.) благотворно влияют на мышление – увеличивается репертуар мыслительных действий, улучшается понимание сложных задач, повышаются результаты тестов на креативность и сообразительность. На основании эмпирических исследований предлагается «теория расширяющего и улучшающего воздействия позитивных эмоций» (The Broaden-and-Build Theory of Positive Emotions), согласно которой комплекс положительных эмоциональных состояний значительно увеличивает потенциал мышления, как следствие возрастает физический, интеллектуальный и социальный ресурс индивида.

Таким образом, рассмотренные эмпирические данные говорят о функциональной асимметрии положительных и отрицательных психических состояний. Отрицательные состояния (дистресс, тревога, страх, лень, усталость и пр.) как правило, связаны с дезорганизацией когнитивных процессов и снижением их продуктивности. Позитивные эмоциональные состояния (спокойствия, интереса, радости, любви, удовлетворенности др.), напротив, могут являться важным источником повышения интеллектуальной эффективности человека.

Одной из таких характеристик является индивидуальный когнитивный стиль. Согласно М.А. Холодной, когнитивные стили – это метакогнитивные способности, отвечающие за регуляцию интеллектуальной деятельности. Их основные функции – участие в построении объективированных ментальных репрезентаций происходящего и контроле аффективных состояний в условиях познавательного отражения. В литературе имеются данные относительно взаимосвязи когнитивных стилей и эмоциональных состояний. Например, когнитивный стиль «аналитичность» преимущественно связан с проявлениями состояний страха и дистресса, оперирование когнитивным стилем «синтетичность» связано с состоянием гнева.

Подверженность когнитивных процессов влиянию состояний зависит также от степени структурированности познавательного процесса. Под этим термином Я. Рейковский понимал степень выделения отражаемого явления среди других явлений (например, фигуры из фона), степень выделения компонентов явления и связей между ними, а также меру определенности структуры и организации явления. Степень структурированности познавательного процесса зависит, прежде всего, от свойств познаваемой действительности: чем менее организован сам предмет познания, тем менее структурирован познавательный процесс. Данная характеристика зависит от условий, в которых происходит познание, например, плохое освещение; расплывчатое изображение, даваемое проектором и др.. Согласно Я. Рейковскому, чем больше структурирован когнитивный процесс, тем меньше он подвержен влияниям эмоциональных состояний.

Кроме того, в последнее время в рамках психодиагностики возникает тенденция рассматривать методики измерения когнитивных процессов как проективные или квазипроективные. Тем самым привлекается внимание к качественному анализу процесса выполнения заданий и подчеркивается зависимость характеристик когнитивных процессов от личностных факторов. Таким образом, частично реализуется целостный подход к психике, поскольку снимается противопоставление личностных тестов и тестов на измерение характеристик познавательных процессов.

Помимо «собственных» характеристик на взаимоотношения состояний и когнитивных процессов, по-видимому, влияют и другие психологические (и психофизиологические) факторы, например непроизвольная регуляция. Современные представления о непроизвольной регуляции активационных компонент состояний связаны с теорией саморегуляции психического тонуса американского психофизиолога Д. Фримана.

В обычных ситуациях саморегуляция состояния «вплетена» в выполняемую деятельность как ее подсистема через активационные компоненты. Изменения в состоянии совершаются автоматически, регулируются на неосознаваемом, непроизвольном уровне, отражаясь в активации физиологических показателей. В усложненных условиях (дефицит времени, повышение требований к точности, избирательности и пр.) у человека возникает необходимость в анализе «цены» и средств деятельности, что проявляется в возрастании тенденций к общению с товарищами и экспериментатором, повышении двигательной и речевой активности, учащенной смене поз, в показателях дыхания, пульса и др. Указанные проявления характеризуют непроизвольную саморегуляцию состояний, которая направлена в основном на активационно-энергетические компоненты. Осознание несоответствия актуального состояний требованиям деятельности приводит к превращению саморегуляции в самостоятельную деятельность со своим мотивом, целью, образом состояния. Основной мотив деятельности по саморегуляции состояний – избегание негативных и стремление к позитивным психическим состояниям.

Меньше всего возможностей по совмещению двух видов деятельности представляет та деятельность, которая требует устойчивого внимания, исключающего его переключение на саморегуляцию состояния. Так, была показана малоэффективность саморегуляции состояний в условиях сложной интеллектуальной активности (решении визуальных и вербальных задач).

Аналогичный механизм регуляции состояния монотонии описывает Е.П. Ильин. В данном случае, ведущим признаком является снижение психической активности, что выражается в потере интереса к работе, снижении внимания, увеличении времени зрительно-моторной реакции, усилении парасимпатических влияний. Однако такое снижение вступает в противоречие с целями и задачами деятельности, поэтому включаются регулятивные механизмы, которые призваны активизировать функциональные системы. Саморегуляция осуществляется через повышение двигательной активности, приводящей к увеличению потока проприоцептивных импульсов в кору головного мозга. Таким образом, взаимосвязь состояния монотонии и когнитивных процессов опосредовано непроизвольными регуляторными механизмами индивида.

Другой характеристикой, влияющей на взаимосвязь состояний и когнитивных процессов, может являться самооценка личности. Например, приводятся данные, согласно которым при одинаково высоком уровне развития интеллекта, индивидуумы с низкой самооценкой менее успешно справляются с выполнением интеллектуальных заданий, чем индивиды с высокой самооценкой. В эмпирических исследованиях (выполненных на выборке подростков) показано, что психологическим механизмом влияния самооценки на эффективность интеллектуальной деятельности являются эмоциональные состояния субъекта.

Важна роль самооценки в детерминации состояний напряженности. Самооценка выполняет в деятельности регулирующую роль, которая проявляется в особенностях целеобразования, уровне притязаний, в отношении к предмету и условиям деятельности.

На отношения состояний и когнитивных процессов (внимания, памяти, мышления) могут оказывать влияние антипационные процессы, соотношение оценок экстремальности ситуации и способности ее преодоления, а также мотивация достижения, значимые личные цели и др.

Итак, взаимодействие состояний и когнитивных процессов обусловлено характеристиками переживаемых состояний (знак, интенсивность, уровень, модальность) и когнитивных процессов (уровень развития когнитивных процессов, степень организации когнитивных подсистем). Кроме того, исследователи отмечают влияние личностных характеристик: самооценки, саморегуляции, когнитивного стиля и др. По-видимому, ни один из этих факторов не позволяет точно прогнозировать взаимосвязь состояний и когнитивных процессов. Например, хотя большинство авторов указывает на влияние уровневых показателей состояний на характеристики когнитивных процессов, в то же время отмечается, что результат взаимодействия зависит от включенности в него факторов мотивации достижения, саморегуляции, оценки и интерпретации ситуации и т.д.

Таким образом, отношения психических состояний и когнитивных процессов отличаются сложностью и многоаспектностью. Представляя собой единую динамическую систему, взаимодействие процессов и состояний подвержено влиянию множества личностных характеристик.

Выделяют рефлексивный, смысловой и динамический аспекты отношений психических состояний и когнитивных процессов. Рефлексивность, личностный смысл и временной фактор оказывают совокупное влияние на взаимодействие психических состояний и когнитивных процессов.

Уровневые показатели рефлексивности опосредуют взаимодействие психических состояний и когнитивных процессов. Регулирующая функция рефлексивности связана с ее уровневыми характеристиками: высокий уровень рефлексивности способствует высокой продуктивности когнитивных процессов при меньших энергетических затратах; средний уровень рефлексивности обеспечивает достижение максимальной продуктивности когнитивных процессов при условии активизации состояний высокой интенсивности; низкий уровень рефлексивности характеризуется минимальной продуктивностью когнитивных процессов на всем диапазоне изменения интенсивности состояний.

Личностный смысл влияет на организацию взаимодействия когнитивных процессов и психических состояний. Доминирование процессуальной направленности личностного смысла (по сравнению с направленностью на самоутверждение) в ситуациях учебной деятельности усиливает взаимосвязь когнитивных процессов и состояний средней и низкой интенсивности. В то же время снижается уровень интеграции когнитивных процессов с состояниями высокого уровня интенсивности. В количественном отношении это выражается в увеличении продуктивности когнитивных процессов при менее интенсивных состояниях.

В динамическом плане взаимодействие типичных состояний и когнитивных процессов в ходе учебной деятельности приводит к возникновению качественно различных пространственно-временных структур на основе синхронного изменения их взаимосвязей: в начале учебных занятий структуры состояний и когнитивных процессов характеризуются средним уровнем интегрированности; середина занятий сопровождается дезинтеграцией связей в структуре когнитивных процессов и одновременным ростом уровня интеграции состояний; конец учебных занятий характеризуется высоким уровнем интеграции структуры когнитивных процессов и низким уровнем интеграции структуры состояний.

Установлено, что влияние состояний на когнитивные процессы опосредуется временной характеристикой. На начальном этапе учебных занятий продуктивности когнитивных процессов способствуют состояния средней интенсивности, на последующих этапах (середина и конец занятий) - состояния высокой интенсивности. Наиболее «чувствительными» к взаимодействию с психическими состояниями в учебной деятельности являются процессы внимания, их показатели статистически достоверно снижаются при отрицательных состояниях высокой и низкой интенсивности. Наиболее устойчивы к влиянию состояний процессы памяти и восприятия: на протяжении учебных занятий их характеристики остаются постоянными, либо улучшаются.

Одной из важнейших характеристик эмоций является их связь с познавательными процессами. Изучение связи между эмоциональными и познавательными процессами восходит еще к трудам Л.С. Выготского и других классиков психологии. Так Л.С. Выготский писал "Кто оторвал мышление с самого начала от аффекта, тот навсегда закрыл себе дорогу к объяснению причин самого мышления" .

О единстве аффективного и интеллектуального как существенной характеристики самих эмоций писал С.Л. Рубинштейн, считавший, что эмоции как таковые обусловливают прежде всего динамическую сторону познавательных функций, тонус, темп деятельности, ее "настроенность" на тот или иной уровень активации, обращал внимание на то, что действие эмоций может быть как стеническим, усиливающим, так и астеническим, понижающим.

Причем если в норме сознательная познавательная интеллектуальная деятельность тормозит эмоциональное возбуждение, придавая ему направленность и избирательность, то при аффектах, при сверхинтенсивном эмоциональном возбуждении избирательная направленность действий нарушается и возможна импульсивная непредсказуемость поведения .

В.К. Вилюнас обосновывает невозможность существования эмоций в отрыве от познавательных процессов следующим образом: эмоции выполняют свои функции, наиболее общими из которых являются оценка и побуждение; в зависимости от познавательного содержания психического образа они выделяют цели в познавательном образе и побуждают к соответствующему действию .

Предлагается классификация эмоций по их познавательной составляющей - предмету, что позволяет рассматривать любой предмет традиционно выделяемого познавательного процесса - восприятия, памяти, мышления - как объект эмоционального переживания. Автор считает, что знание функций эмоций по отношению к познавательному содержанию позволяет подойти к экспериментальному изучению эмоций через анализ познавательных процессов, - познавательные процессы, сопровождающиеся эмоциональным переживанием, будут иметь ряд динамических отличий от эмоционально слабо переживаемых. К ним относятся темп, скорость, продуктивность познавательных процессов . В современной литературе накоплен целый ряд конкретных экспериментальных данных о связи эмоций с различными познавательными процессами: памятью, восприятием и мышлением.

Я хотела бы остановится более подробно на анализе влияния эмоций на на прием, переработку и воспроизведение информации, в частности на такеи процессы, как восприятие и научение.

Как известно, восприятие является сложным явлением. Оно включает такие процессы, как выделение фигуры из фона, оценку величины, яркости и удаленности воспринимаемого предмета, выделение деталей, из которых состоит предмет. Так вот, каждый из этих процессов может подвергаться изменениям под влиянием эмоциональных факторов.

Рассмотрим влияние эмоционального опыта на выделение фигуры из фона. Процесс выделения фигуры из фона играет в восприятии существенную роль. Среди факторов, детерминирующих этот процесс, в первую очередь обычно указывают на организацию перцептивного материала. Однако оказалось, что на ход и результат этого процесса оказывают влияние также и факторы эмоциональной природы.

Об этом говорят, в частности, исследования Шафера и Мэрфи . Испытуемым примерно на 1/3 сек показывали контур лица и предлагали запомнить одновременно предъявляемые названия. Лица предъявлялись многократно, причем два из них постоянно подкреплялись вознаграждением - после их экспозиции испытуемый получал 2 или 4 цента, за экспозицией остальных лиц регулярно следовало наказание - испытуемый сам должен был платить 2-4 цента. Каждое лицо экспонировалось 25 раз; вознаграждения и наказания распределялись таким образом, чтобы в конце эксперимента испытуемые могли немного заработать (примерно 15 центов). Критический момент эксперимента состоял в предъявлении двойственной фигуры, получаемой путем сочетания двух профилей.

Испытуемые должны были сказать, какое лицо они видят на этом двойственном рисунке. Оказалось, что из общего числа 67 предъявлений в 54 случаях испытуемые воспринимали лицо, которое сопровождалось положительным подкреплением. Другими словами, из фона выделялась та конфигурация раздражителей, с которой был связан положительный эмоциональный опыт.

Следует подчеркнуть, что испытуемым не сообщали, за что они получали вознаграждение или наказание. Тенденция к восприятию того, что получало положительное подкрепление, проявлялась как бы автоматически.

С точки зрения здравого смысла результат данного исследования может показаться совершенно очевидным; разве не естественно, что у нас существует тенденция к восприятию того, что влечет за собой награду или поощрение? Однако дело обстоит отнюдь не так просто. Возникает вполне законный вопрос: почему получение 15 центов должно оказывать какое бы то ни было влияние на организацию поля восприятия? Почему наши глаза лучше видят то, что сулит столь незначительное вознаграждение? Заслуживают ли результаты эксперимента доверия?

В пользу полученных данных свидетельствует тот факт, что два других исследователя, повторивших эксперимент, а именно Смит и Хохберг, получили аналогичные результаты .

Исследования же Барбары Кон создают несколько иную картину. Вместо контуров лиц Кон предъявляла испытуемым бессмысленные слоги с разной частотой - от 1 до 25 раз. Как и в эксперименте Шафера и Мэрфи, предъявление одних слогов сопровождалось денежным вознаграждением, других - денежным наказанием. Но были и такие слоги, за которыми не следовало ни положительного, ни отрицательного подкрепления. Затем испытуемым предлагалось несколько перцептивных тестов, позволявших оценить правильность восприятия слогов. Каковы были результаты этого эксперимента?

Прежде всего было установлено, что качество восприятия зависит от степени знакомства со слогом, то есть от числа предъявлении: чем более знакомым был слог, тем легче он воспринимался. Этот результат находится в полном согласии с тем, что известно о восприятии. Кроме того, было обнаружено, что эмоциональный опыт, связанный с положительным или отрицательным подкреплением, также влияет на восприятие. По сравнению с нейтральными слогами вознаграждаемые и наказываемые слоги воспринимались лучше.

Этот результат не противоречит рассмотренным выше данным, ибо он не умаляет значения вознаграждения, а лишь указывает на то, что не только награда, но и наказание облегчает восприятие.

Таким образом, как показывает исследование Кон, фактором, способствующим выделению фигуры из фона, является не только и не столько положительное подкрепление, сколько какое-то эмоциональное состояние, связанное с воспринимаемым предметом (независимо от того, является оно положительным или отрицательным) .

Теперь рассмотрим влияние эмоционального опыта на восприятие свойств предмета. Выделение предмета и точная оценка его свойств связаны с эмоциональным опытом человека. Об этом свидетельствуют, в частности, эксперименты Прошанского и Мэрфи по попарному сравнению линии и грузов. Эксперимент проводился следующим образом.

Первая часть: испытуемые попарно сравнивали линии и грузы. Экспериментатор определял точность оценок. Вторая часть: испытуемых распределяли в три группы - А, Б и В. Испытуемых группы В (контрольной) ни вознаграждали, ни наказывали. Третья часть: испытуемые попарно сравнивали линии и грузы (как и в первой части).

Оказалось, что в третьей части эксперимента увеличилось число ошибок, характер которых зависел от того, что получало положительное подкрепление. Так, те испытуемые, которые получали вознаграждение за указание более длинных линий и более легких грузов (группа Б), обнаружили тенденцию к переоценке длины и недооценке веса. У испытуемых группы А, которые получали вознаграждение за указание более коротких линии и более тяжелых грузов, наблюдалась противоположная тенденция. У контрольной группы, не получавшей ни положительного, ни отрицательного подкрепления, но было обнаружено никаких изменений.

Таким образом, как и в предыдущих экспериментах, в данном случае эмоциональный опыт приводил к изменению перцептивных действий: изменялась точность восприятия различии между раздражителями.

В рассмотренных экспериментах эмоциональную значимость раздражителя определял экспериментатор, который применял вознаграждения или наказания согласно заранее выработанному плану. Известно, однако, что многие раздражители имеют естественную эмоциональную значимость, обусловленную тем, что в опыте человека установилась связь между ними и жизненно важными событиями. Это использовали в своих исследованиях Брунер и Гудмен. Они просили исследуемых детей, манипулируя регулятором проектора, высвечивать на экране кружок, соответствующий по размеру образцу (один раз уменьшая, другой - увеличивая кружок па экране). В качестве образцов использовались монеты и равные по величине картонные кружки.

Как можно было предвидеть, при оценке величины предметов дети совершали ошибки, однако эти ошибки при воспроизведении размеров картонных кружков и монет не были идентичными; величина монеты казалась детям больше величины соответствующих кружков. Таким образом, обнаружилась тенденция к переоценке величины предметов, имеющих для ребенка определенную ценность. Степень переоценки была тем значительнее, чем большего достоинства была монета, другими словами, двадцатицентовую монету дети переоценивали сильнее, чем пятицентовую .

Таким образом, целый ряд данных указывает на то, что предметы, имеющие эмоциональную значимость, воспринимаются несколько иначе, чем нейтральные предметы, и что они (по терминологии Брунера и Постмана) акцентируются, что приводит к переоценке их величины, лучшему выделению из фона и т. п.

Восприятие и эмоциональное состояние. Независимо от того, воспринимает ли человек предмет, имеющий для него значение, или же относительно нейтральный предмет, на содержание восприятия могут оказывать влияние эмоции, вызванные ранее действовавшими факторами. Это влияние проявляется прежде всего в изменении значения воспринимаемого содержания.

Одной из первых попыток экспериментального изучения этого влияния, предпринятой еще в 30-х годах, было исследование Меррея, проведенное с пятью одиннадцатилетними девочками. Испытуемые должны были оценить по девятибалльной шкале фотографии незнакомых им людей. Предлагались две серии (А и Б) фотографий, по 15 в каждой. Оценки производились три раза: в субботу днем, после возвращения из поездки (серия А), в субботу вечером, после «страшной игры в убийцу», вызывавшей сильное возбуждение и страх (серии А и Б), и в воскресенье днем, после возвращения с прогулки (серия Б). Девочки должны были оценить, насколько хорошими или плохими кажутся им предъявленные лица. Сравнивая баллы, которые были поставлены лицам из серий А и Б в двух ситуациях (нейтральной и возбуждающей), можно было оценить влияние эмоционального возбуждения, одновременно исключая влияние фактора очередности предъявления. Результаты исследования показали, что состояние возбуждения вызывало изменений оценок; в 70% случаев эти изменения были негативными, то есть под влиянием возбуждающей игры девочки оценили лица как «более плохие».

Аналогичный результат был получен в исследованиях, проведенных со студентами Варшавского университета, которые перед экзаменом (это был их первый экзамен в высшей школе) встречались с неизвестным им лицом якобы для выполнения некоторых предэкзаменационных формальностей. После экзамена они заполняли специальный лист, на котором должны были дать оценку этому человеку при помощи семибалльной шкалы.

Спустя несколько дней те же самые студенты выполняли легкий тест, после которого должны были при помощи такого же листа оценить человека (ранее им неизвестного), проводившего это исследование. В обеих ситуациях - экзаменационной (вызывавшей сильное эмоциональное возбуждение) и тестовой (вызывавшей, как предполагалось, значительно более слабое возбуждение) - объектом наблюдения были две молодые женщины А и Б.

Половина испытуемых (группа I) видела А в ситуации сильного возбуждения, а Б - в ситуации слабого возбуждения, другая половина (группа II) - наоборот.

Такая организация эксперимента позволила сравнить оценки, которые получило лицо А в группе сильного эмоционального возбуждения (I) ив группе слабого возбуждения (II). Таким же образом сравнивались оценки, которые получило лицо Б.

Положительное значение показателя означало более высокую оценку лица, с которым испытуемые встретились в ситуации слабого возбуждения. В дальнейшем испытуемые были разделены на три группы: группу, в которой преобладали отрицательные показатели (выше оценивалось лицо, с которым испытуемые встречались перед экзаменом); группу, в которой преобладали положительные показатели (выше оценивалось лицо, которое проводило тестовое исследование), и группу, в которой число тех и других показателей было одинаковым (на одной половине шкал испытуемые отдавали преимущество лицу А, на другой - лицу Б).

Установлено, что 2/3 испытуемых обнаружили тенденцию к более высокой оценке человека, с которым они встречались в ситуации, вызывавшей более низкий уровень эмоционального возбуждения. Другими словами, лицо А меньше понравилось группе I, чем II, а лицо Б меньше понравилось группе II, чем I.

Испытуемым, находившимся в состоянии сильного эмоционального возбуждения, оцениваемый человек казался некрасивым, менее интересным, недостаточно ловким, а также менее симпатичным, менее приветливым.

Представленные результаты свидетельствуют о том, что изменения, происходящие в восприятии, в какой-то мере связаны с содержанием эмоций: отрицательное эмоциональное состояние (страх, беспокойство, напряжение, предэкзаменационное возбуждение) вызывало смещение оценок в отрицательную сторону.

Однако к направленному изменению восприятия приводят не только временные эмоциональные состояния, но и устойчивые эмоциональные установки. Так, в серии исследований, в которых были использованы прожективные тесты, установлено, что испытуемые с высоким уровнем тревоги обнаруживают повышенную склонность к восприятию в предъявляемых ситуациях элементов угрозы. Другими словами, под влиянием эмоциональной установки проявлялась тенденция к восприятию большего числа раздражителей как раздражителей, вызывающих негативную реакцию (тенденция к более широкой генерализации) .

Приведенные данные свидетельствуют о том, что эмоциональный процесс является одним из факторов, который оказывает влияние на формирование перцептивного образа.

Остановимся более подробно на процессе научения и воспроизведении мнемического материала, и их зависимости от эмоций. Эмоции оказывают влияние на то, что человек воспринимает, но это влияние не приводит, в сущности, к принципиальному изменению воспринимаемого материала. Как подчеркивают многие авторы главной детерминантой восприятия остается объективная действительность. С другой стороны, есть основания, чтобы заключить, что процесс запоминания, а также воспроизведения находится под влиянием эмоций в значительно большей степени.

Эмоции оказывают избирательное действие на процесс научения, способствуя установлению тех связей, которые каким-то образом соответствуют содержанию испытываемой эмоции. Об этом говорит, в частности, эксперимент, проведенный Бимом . Испытуемые в его опытах выполняли два вида заданий: заучивали ряд бессмысленных слогов, и, кроме того, у них вырабатывали условную эмоциональную реакцию на световой раздражитель, который предвосхищал болевое воздействие (выработка условной кожно-гальванической реакции); условным раздражителем было зажигание лампочки, а безусловным (подкреплением) - удар током. Второе задание, которое заключалось в усвоении того, что световой сигнал предвосхищает опасность, отличалось от первого тем, что его усвоение было опосредствовано тревогой (человек учился бояться света).

Исследование проводилось в двух разных условиях: в нейтральных, а также в условиях, вызывавших тревогу. Источником тревоги был университетский экзамен или участие в представлении перед большой аудиторией (исследование проводилось непосредственно перед экзаменом или выступлением).

Основной результат, полученный в этих исследованиях, заключался в том, что в условиях тревоги заучивание слогов происходило хуже, чем в нейтральных условиях (больше ошибок, больше повторений), тогда как усвоение сигнала опасности - лучше, чем в центральных условиях.

Таким образом, можно предположить, что повышение уровня тревоги облегчает заучивание таких реакций, выработка которых опосредствована тревогой.

Вывод о том, что состояние тревоги способствует усвоению «тревожных» (опосредствованных тревогой) реакций, который вытекает из исследований Бима, может рассматриваться как частный случай более общего утверждения, что эмоции облегчают усвоение реакций, которые связаны с ними по содержанию. В пользу такого более широкого понимания установленной зависимости свидетельствуют результаты, полученные при изучении других эмоций.

В качестве примера можно привести исследования Смита . Смит установил, что в условиях неуспеха (фрустрации) у некоторых испытуемых наблюдается тенденция к более быстрому заучиванию пар слов, имеющих агрессивное содержание. Смит обнаружил также, что это относится прежде всего к тем, кто по вопроснику, предназначенному для выявления черт личности, получили высокие показатели чувства (или установки) враждебности.

Как можно объяснить этот результат? Известно, что столкновение с неуспехом, или фрустрация, обычно приводит к усилению эмоций агрессивного характера. Эти эмоции, по-видимому, будут более сильными у лиц, характеризующихся высоким уровнем чувства (или установки) враждебности. Поэтому вполне вероятно, что у них эмоции достигают такого уровня, который приводит к изменению эффективности научения.

Не только научение, но и припоминание зависит в известной степени от эмоциональных процессов. Об этом свидетельствуют результаты, полученные при исследовании влияния эмоций на воспоминания. Такие исследования проводятся с давних пор. В качестве примера можно привести исследования Джерсилда .

Джерсилд просил группу испытуемых в течение 7 минут письменно перечислить все приятные события последних трех недель. Затем тех же испытуемых просили в течение следующих 7 минут перечислить все неприятные события, случившиеся в тот же период. Никакой информации о целях эксперимента испытуемым не давалось. Спустя 21 день всех испытуемых просили еще раз припомнить все приятные и неприятные события того же самого периода.

Проанализировав результаты, можно сделать выводы, что уже при первой попытке испытуемые припоминали больше приятных событий, чем неприятных; это, впрочем, обычное явление, о котором свидетельствуют результаты многих других исследований. Почему так происходит? Высказывались разные предположения: возможно, в опыте людей больше приятных событий, чем неприятных? А может быть, неприятные воспоминания постепенно превращаются в приятные или неприятный опыт легче забывается? Анализ результатов второго припоминания показывает, что наиболее вероятным является последнее предположение: испытуемые припомнили 43% из ранее указанных приятных событий и только 28% из неприятных. Изложенный эксперимент свидетельствует о том, что эмоции оказывают влияние на процесс запоминания и что влияние положительных и отрицательных эмоций различно.

Можно также утверждать, что эмоции способствуют сохранению в памяти связанного с ним материала, причем положительные эмоции, возможно, облегчают запоминание в большей степени, чем отрицательные, а сильные - больше, чем слабые.

В заключение можно сформулировать общий вывод о том, что эмоции оказывают избирательное влияние на процессы памяти. Это влияние может состоять как в облегчении, так и в затруднении тех или иных актов припоминания. Таким образом, мы приходим к выводу о том, что связь с эмоциональной сферой, знаком и интенсивностью эмоций проявляется в различных познавательных процессах личности - мнестических, гностических, интеллектуальных, влияя на эффективность, семантическую структуру познавательной деятельности и характер ее протекания.

Уже невозможно отмахиваться от этого вопроса как от бессмысленного, хотя это самый странный и самый необычный вопрос, когда-либо встававший перед наукой. Пришлось ли Вселенной с первых дней своего существования приспосабливаться к тем требованиям, которые в будущем предъявят к ней жизнь и разум? Пока мы не поймем, в каком направлении нужно искать ответ на этот вопрос, мы вынуждены будем признать, что не знаем о Вселенной самого главного.

Одни считают, что исследование этой проблемы потребует от нас постепенного погружения в глубины вещества - от кристаллической структуры к молекулярной, от молекул к атомам, от атомов к мельчайшим частицам, от мельчайших частиц к кваркам и, быть может, к еще более элементарным частицам. Но есть и совершенно иная точка зрения, ее можно назвать <логический парадокс Лейбница>. В соответствии с ней, анализ физического мира, выполненный достаточно глубоко, откроет некий, пока скрытый от нас, путь, ведущий к человеку, к его сознанию и разуму, и тогда мы, возможно, неожиданно для себя обнаружим, что человеческий разум, человеческое сознание лежат в основе универсума благодаря одной лишь способности к наблюдению и к проникновению в тайны сущего (Wheeler, 1974, р. 688-691).

Есть немало исследователей, склонных счесть сознание основным предметом психологии, однако проблема сознания зачастую выглядит незаслуженно обойденной вниманием теоретиков и экспериментаторов. В каком-то смысле сознание воспринимается как <данность>, лежащая в основе отдельных более частных переменных, которыми манипулирует и которые измеряет научная психология. Не существует общепризнанного определения сознания, и нужно признать, что выработка ясного и четкого определения сознания - дело чрезвычайно трудное. Ученые часто говорят о сознании, не только не определяя его, но даже и не соотнося со смежными понятиями, такими как <разум> (или <ментальные структуры>) и <субъективный опыт>. Разумеется, в рамках этой главы невозможно разрешить все существующие проблемы в отношении сознания, мы просто попытаемся более четко обозначить их, приведем некоторые постулаты, которые могут составить основу для определения сознания, подойдем к рассмотрению этого понятия с точки зрения других, соотнесенных и отчасти смежных с ним, понятий. Мы также рассмотрим эмоции как организующие факторы активного сознания, обсудим взаимоотношения <мозг-эмоция-сознание>.

КОНЦЕПТУАЛИЗАЦИЯ СОЗНАНИЯ

В повседневной речи мы различаем сознательное и бессознательное, состояние бодрствования и состояние сна. При этом, если <сознание> и <бодрствование> зачастую воспринимаются нами как синонимичные понятия, то понятия <сон> и <бессознательное> обозначают для нас разные состояния. Сон, во всяком случае фаза быстрого сна, - это активный процесс, и его можно рассматривать как состояние сознания, при котором пороги сенсорных рецепторов повышены по сравнению с порогами бодрствующего состояния. Нам снятся сны, и сновидение можно считать аффективно-когнитивным процессом. Жизненный опыт, а также данные лабораторных исследований говорят о том, что сновидения выполняют полезные функции: если человека лишить сновидений, он может заболеть.

Очевидно, что такой аффективно-когнитивный процесс, как сновидение, может протекать без внешней стимуляции, что в большей степени, если не целиком, он зависит от образов, продуцируемых индивидом в бодрствующем состоянии. Образы или последовательности образов, возникающие в сновидении и кажущиеся новыми, на самом деле представляют собой своеобразные вариации натемы уже имеющихся в сознании образов.

Вряд ли можно всерьез оспаривать утверждение о том, что во сне человек переживает эмоции. Кто из нас не просыпался от ужаса, порожденного ночным кошмаром? По-видимому, это происходит тогда, когда мощная эмоция изменяет порог рецепторов или, говоря иначе, эмоция высокой интенсивности пробуждает сознание.

Так же очевидно, что в бессознательном состоянии у нас отсутствуют и перцеп-тивно-когнитивные процессы, и эмоции, и сновидения. Потеряв сознание, мы уже не отдаем себе отчета в том, что происходит вокруг нас. Мы лишаемся представлений не только об окружающем мире, но также о времени и месте. В таком состоянии человек уподобляется цветку или дереву: он живет, но не осознает себя живым. Это не фрейдовское бессознательное, в котором, как полагал Фрейд, когнитивные процессы протекают, но не осознаются человеком. В настоящее время общепризнано, что некоторого рода <умственные процессы> действуют на предсознательном или бессознательном уровнях (или на низком уровне осознания, вне фокуса сознания) и влияют на сознание и его процессы. Именно эти процессы и будут рассматриваться в данной главе.

СОЗНАНИЕ КАК ПОТОК МЫСЛИ

Поскольку в научной литературе отсутствует ясное и компактное определение сознания, нам придется начать с его частных определений, с постулатов описательного характера, с тех представлений, которые сложились к настоящему времени в отношении сознания. Многие из этих представлений уходят корнями в работы Уильяма Джеймса, которые, хотя и не дали определения феномену сознания, до сих пор служат богатым источником идей. Рассматривая <индивидуальное сознание>, Джеймс писал: <Любому человеку понятно его значение, но только до тех пор, пока его не попросят дать ему определение, а между тем точное определение сознания - одна из сложнейших философских задач> (James, 1890, р. 225). Здесь, по крайней мере, отражена вера Джеймса в индивидуальную природу сознания. По его мнению, сознание тождественно отдельно взятому индивиду. Но, ограниченный этим постулатом, Джеймс не смог обозначить различия между сознанием и содержанием сознания, и большая часть его размышлений об этой проблеме сводится к рассуждениям о когнитивных процессах сознания. В своем знаменитом описании непрерывного сознания он рассматривает поток сознания как поток мысли. Некоторые современные ученые, так же как Джеймс, не различают поток мысли и поток сознания, тем самым преуменьшая роль аффективного компонента сознания.

Неудача Джеймса в разграничении мысли и сознания затруднила определение сознания и помешала ему выработать набор постулатов, характеризующих сознание. Однако похоже, что на самом деле Джеймс не исключал эмоции из сферы своего анализа, поскольку использовал понятие <мысль> в самом общем его значении, подразумевая под ним любые <умственные> процессы. Он говорил о таких разных состояниях сознания, как визуальное и аудиальное наблюдение, умозаключение, воля, воспоминание, надежда, любовь, ненависть, и еще о <сотне способов, с помощью которых мы опознаем работу нашего разума> (р. 230). Однако ни в работах Джеймса, ни в трудах многих современных ученых мы не находим четкого разграничения сознания (как восприимчивости/осознания/внимания), с одной стороны, и содержания, операций сознания-с другой, хотя ряд авторов (Cantril, 1962; Deikman, 1971; Mandler, 1975; Tart, 1976) уделяли некоторое внимание этой проблеме.

Таким образом, идеи Джеймса применимы скорее для анализа содержания и операций сознания, нежели для анализа состояний восприимчивости/осознания как характеристик сознания. Мы уже отмечали, что Джеймс характеризовал мысль, или содержание разума, как индивидуальный феномен. Он писал о том, что разлад между мыслью и чувством - самый неразрешимый из всех существующих в природе. Он подчеркивал, что содержание сознания постоянно изменяется. Он считал, что меняются даже соматические ощущения, что человек никогда не испытывает одного и того же ощущения дважды. <Человек меняется ежесекундно, чувственный опыт постоянно трансформирует его, и ментальная реакция на конкретную данность в конкретный момент времени есть результат индивидуального опыта взаимодействия с миром, сложившегося к настоящему моменту> (James, 1890, р. 234).

Джеймс отмечал, что содержание сознания непрерывно. Даже в исключительных случаях, когда сознание временно прерывается, похоже, что неосознаваемый период никак не влияет на общую непрерывность сознания. В этом случае сознание, несмотря ни на что, ощущается как неразрывное. Кроме непрерывности с точки зрения времени, сознание непрерывно и в том смысле, что его элементы внутренне связаны друг с другом и составляют одно целое. По мнению Джеймса, самое подходящее имя этой цельности - <Я>. Завершая анализ сознания, Джеймс пишет: <Таким образом, оглядываясь назад и подытоживая этот обзор, можно сказать, что разум в любом его проявлении представляет собой театр одновременных возможностей. Роль сознания заключается в сопоставлении этих возможностей, в отборе одной или нескольких из них и в подавлении остальных путем наращивания или подавления силы внимания> (James, 1890, р. 288). Очевидно, что здесь Джеймс говорит о содержании сознания и об операциях сознания, и это замечание весьма ценно. Другие наблюдения Джеймса, касающиеся феномена сознания, будут рассмотрены нами в следующих разделах.